Юн Бо Рам взял слово и начал что-то говорить, а Ми Сук тихо переводила. Пока девушка говорила, Коллинс прислушивалась и присматривалась к соседям. Рядом сидели пятеро гостей. Помимо неё и девушки рядом, которая всё-таки, видимо, была русской, ведь её переводчик общался явно на ломаном русском, тут сидели представители Южной Кореи, Китая и Японии. Японка очень напомнила ей Мичико Комацу, только была постарше. Родственница? Или просто все азиаты для неё на одно лицо. Дошло до того, что даже русская, как показалось, имела какой-то, слегка азиатский разрез глаз. Да нет, показалось. Русые длинные волосы, курносый нос. Ничего азиатского.
С противоположной стороны стола восседали представители бизнеса и инвесторов. Двое бизнесменов из Сеула, представитель крупной китайской корпорации, представитель Сименса, явно голландец или немец, какой-то русский чиновник или банкир, кто их разберёт, и один рослый худощавый японец в очках.
– Товарищ Юн Бо Рам, – говорила Ми Сук, – сообщает, что условия, предложенные товарищами из Китайской Народной Республики, ставят нас в невыгодное положение. КНР хочет построить завод по производству электроники, для этого требуется полный цикл, но товарищ… – имя Джоанна плохо расслышала, – …говорит, что лишь часть, финальная сборка будет в Пхеньяне, остальное будет завозиться из КНР…
Джоанна мысленно вздохнула. Ну какой полный цикл? Во-первых, они специально децентризовывали производство, огромные усилия тратились на взаимозависимость государств, чтобы исключить любые возможности замкнуться, но Северная Корея никак не могла изжить привычек жизни под многолетними санкциями. Конечно же, они боялись, что будут отдавать Китаю прибыль, не получая толком ничего. По сути, для Северной Кореи минимизировались налоги, а Китай получал дешёвую рабочую силу. С этим надо что-то делать.
Слово взял русский «чиновник», оказавшийся представителем какой-то госкорпорации с названием, начинающимся на «Рос», впрочем, там половина корпораций так называется. Он говорил мягко, тягуче, с русскими «р» и шипящими буквами, а его переводчик переводил на корейский. Уже с него переводила Ми Сук. Длинный, неудобный способ, но Джоанна терпела.
– Господин Хабибуллин, – говорила Пак, и Коллинс удивилась, что за фамилия у русского, – предлагает заменить часть схем на русские и внедрить долгосрочное финансирование, позволяющее повысить рентабельность производства и сделать его менее зависимым от Китайской Народной Республики.
А что, неплохой план. Так, вероятно, получится удовлетворить Юна. Этот завод был очень важен, он в среднесрочной перспективе позволял поднять профессиональный уровень северокорейских рабочих, уменьшал отток населения.
– Он пытается уговорить Юн Бо Рама, но у России нет достаточных мощностей, – повернулась к ней русская и сказала это тихо, на английском. Джоанна повернулась к ней. – Татьяна Абрамова, – девушка протянула руку, – это делается по моей просьбе с одной единственной целью.
– Джоанна Коллинс, – она улыбнулась Татьяне. – И с какой же?
– Я вас прошу подыграть мне. Сейчас он закончит, и вы должны сказать, что США не одобряют предложенный план. Это заставит Юн Бо Рама склоняться к нему, но японцы и немцы всё же способны предложить лучшие условия. Однако пока что они выглядят менее выгодными. Если вы не поможете, они, скорее всего, сторгуют Корею на невыгодные цены, а может, всё достанется Китаю. Москва считает, что нужно отдать победу европейцам, но нужно, чтобы вы уговаривали выступить на стороне китайцев и против русских. Политически КНДР захочет выбрать любой план, кроме предложенного США, а Мюллер, уверяю, понизит цену, перебив русское предложение. Ему важно закрепиться на этом рынке. В итоге, выбирая между Mitsubishi и Siemens, Пхеньян выберет немцев.
Девушка бесхитростно улыбнулась, как само солнышко, но Джоанна понимала, что это была отличная игра. Конечно же, Коллинс поддержит Татьяну. Та притащила какую-то шишку из Москвы лишь для того, чтобы проиграть немцам и улучшить прибыльность северокорейцев. Благородно и достойно содействия.
* * *
Всё-таки Абрамова и Хабибуллин приезжали не только для помощи Германии. Основной проблемой Северной Кореи оставалась её историческая приверженность закрытости. Семья Ким так и осталась у власти, и, вероятно, пройдёт ещё немало времени, прежде чем они её отдадут. Однако решить эту проблему можно было либо убрав Кима, либо продолжив изоляцию почти что тридцати миллионов человек. Русские обладали большим опытом совмещения изоляции и открытости, как бы странно ни звучало. Для них паранойя северокорейского лидера была более чем понятной, и они прилетели, чтобы помочь стране найти выход.
В рамках трёхдневной сессии Джоанна много работала именно с Татьяной, пытаясь постичь стратегию, предложенную Москвой. Резюмируя – та была великолепна, и Коллинс возвращалась домой с желанием непременно рассказать о ней руководству. Суть свелась к тому, что Северной Корее сообщили, что они неверно поняли всю структуру Согласия. По сути, оно являлось миром победившего коммунизма, и предложение русских состояло в том, чтобы постоянно упоминать, что Северная Корея фактически победила всех противников, доказав, что её путь был единственно верным. Товарищ Юн расплывался широкой улыбкой всякий раз, как кто-то на это намекал.
Власть Кима держалась на необходимости выдерживать линию партии на деле и следовать идеям чучхе [25] на словах. Фактически, само собой, никакой производственной независимости у страны не было, весь двадцать первый век её экономика стагнировала из-за оружейной гонки и жила на дотации Китая. Однако Татьяна убедила Джоанну и других участников встреч, что задача КАС – обеспечить процветание не просто Кореи, любой другой страны или даже Земли, а всей Галактики под руководством идей, сформулированных Ким Ир Сеном. И потому требовалось сделать Северную Корею передовой во всём – дать лучшее образование её людям, построить лучшие заводы, подарить людям, доказавшим всему миру правильность пути, достойную жизнь. На такое Ким и его министры не клюнуть никак не могли, и Джоанна по просьбе Татьяны пообещала устроить грандиозный месяц почитания Ким Ир Сена в мире и включить его имя и учение в учебники истории Согласия как основоположника идей всеобщего равенства. В итоге они достигли всех целей, страна в кои-то веки свернула на путь открытости.
Сейчас, три дня спустя, сидя в самолёте, летящем над Тихим Океаном, она вспоминала командировку и мысленно смеялась. Конечно же, ей ещё предстояло решить разные вопросы, но она была уверена, что США точно одобрят что угодно, лишь бы разрушить последний оплот сопротивления Согласию на планете. Сопротивления на деле, а не на словах, ведь на словах Северная Корея приняла изменения, построила на американские, кстати, средства замечательный комплекс для послов, стала принимать рейсы из множества стран, открыла торговлю. Но это были столь незначительные уступки, формальности. До вчерашнего дня, когда они торжественно подписали меморандум о всестороннем сотрудничестве. В общем, Абрамовой Джоанна