– Ну что, вы выйдете тут или прокатимся вдоль берега? – спросил Богданов, остановив машину, но не глуша двигатель.
– Это место идеально! – воскликнула Мари и открыла дверь.
– Подождите тогда, мы проведём небольшую разведку местности, – кивнул Денис Андреевич, кнопкой выключил электродвигатель и, дав знак Рамиресу, вышел вместе с ним из машины.
Дима и Мари не стали ждать, пока они уйдут, и тоже покинули транспорт. Волков стал выгружать из багажника вещи. Две сумки, медицинская аптечка, большой плед и, о чудо, раскладной зонтик. Его жена тем временем разулась, зашла по щиколотку в воду и снимала озеро на фотокамеру со своего телефона.
Богданов и Рамирес отсутствовали минут десять, за которые Дима успел выбрать площадку, воткнуть зонт, расстелить плед и присоединиться к жене, с удовольствием сбросив и армейские походные ботинки, и носки, а брюки закатав по колено. Вода была прохладной, но достаточно тёплой, чтобы хотелось прыгнуть в неё и поплыть. На сколько хватало зрения, она казалась такой же прозрачной, как на Байкале, – было видно дно, ведь озеро было не очень глубоким, просматривались напоминающие зеленоватые кораллы водоросли на дне и стайки каких-то маленьких рыбок, с расстояния трудно понять. Около самого берега в воде бултыхались какие-то земноводные, разбегающиеся при приближении человека.
– Дмитрий, – официально обратился к нему подошедший глава безопасности. Спасибо хоть, что не по отчеству, Андреич. Ну он-то, понятно, Денис Андреевич. Во-первых, выглядит очень важно, во-вторых – старше Димы визуально лет на пятнадцать, – искать тут особо нечего, в лесу тихо, как и у нас. Хищников крупных мы на планете не видели, но, на всякий случай, держи.
Богданов протянул ему пистолет. Дима на секунду замер, но потом кивнул и пистолет взял. Он понимал, что это необходимо.
– И ещё, вот рация. Приём до двадцати километров. Так что мы услышим. Сами выходить на связь не будем, если ничего не случится, но вы, пожалуйста, раз в двадцать минут давайте знать, всё ли в порядке. Мы вернёмся через пару часов.
Рация выглядела тяжеловатой с большой антенной, но таскать её и не придётся. Дима положил их с пистолетом под зонт на камень рядом с пледом. Богданов и Рамирес сели в машину и уехали на восток.
– Ну что, сначала искупаемся или всё же выпьем? – смеясь, спросила его жена.
– Вода, однозначно, вода! – он принялся стаскивать с себя одежду, краем глаза наблюдая, как Мари очень быстро скинула брюки и блузу, оставшись в одном белье. В очень привлекательном белье, надо сказать. Не соблазнительном кружевном, но и не в купальнике. А красный цвет внезапно взбудоражил Димину фантазию. Дальше она раздеваться не стала, и Волков, последовав её примеру, прямо в трусах ворвался в приятную прозрачную воду, успев самокритично подумать, что тоже мог бы выбрать что-то более-менее симпатичное.
О боги! Если задуматься, то он с трудом вспоминал, когда последний раз позволял себе вот так искупаться! Может, в Саратове на Волге, когда они гостили у его родителей перед отлётом сюда. Конечно же, в последний визит на Землю, в промежутке между Марсом и Конкордией, они успели слегка помотаться по миру, в том числе посетить пару райских уголков на Фиджи и Таити – менее людные места, для них двоих. Но это было вечность назад, а сейчас Фиджи ни в какое сравнение не шли с тёплым инопланетным озером среди девственного леса.
Вволю поплавав, стараясь, однако, не заплывать далеко от берега, где оставались пистолет и рация, они выбрались, расположились на пледе и стали доставать яства для пикника. Огонь разводить Дима не планировал, так что с собой они взяли по максимуму уже готовой пищи. Какие-то нарезки мяса и колбас, сыр, немного фруктов и овощей. Всё, что можно есть холодным под вино. Впрочем, Мари так и не сказала ничего насчёт того, как она отнесётся к выпивке. Вчера весь день у Димы болела голова, он даже не успел ни с кем обсудить свою гипотезу, или, как он это обозвал, озарение. Сегодня не стоит пить. Определённо, не нужно себя накачивать токсинами, а жену нервировать. Так что, налив ей бокал просекко, себе Дима плесканул такой же бокал, но только минералки. Мясо – шедевр копчения или запекания – пахло очень ароматно, таяло во рту и в целом отлично шло и без вина, хотя запах итальянского полусухого игристого «шампанского», как с юности привык его называть Дима, будоражил носовые рецепторы.
Какое-то время они сидели, пили и ели, глядя на озеро. Надо уже перейти к главной теме пикника. Дима ощущал, как нервничает. Как вообще люди говорят об этом? В высшей степени неловко, а зная, насколько неловким считает подобное Мари, ему стало ещё и страшно. Что-то не так скажешь – испортишь весь день, а то и того хуже – жизнь. Но действовать надо.
– Милая, помнишь, мы с тобой рассуждали, что готовы прожить друг с другом жизнь на любой планете, куда бы судьба нас ни занесла?
– Что это тебя на такие воспоминания навело? – рассмеялась она, но, видимо заметив, что Дима серьёзен, тут же перестала смеяться, взяла его за руку и замолчала. Чёрт возьми, её красное, ещё влажное белье не давало покоя.
– Я понимаю, что это место вполне достойно, чтобы осесть тут навсегда. Я уже готов называть его домом, – продолжил он, старательно выбирая слова. – Ты посмотри на озеро! Тут идеально. Но для настоящего дома ещё чего-то не хватает.
Мари посмотрела на него как-то странно. С любопытством. Да, точно. Давно он не замечал за ней такого взгляда, а ведь это значит, что он стал полностью предсказуемым, как несколько раз прочитанная от корки до корки книга. И вот, его жена, после многих лет отношений, наткнулась на ранее незнакомую страницу.
– Не буду ходить долго вокруг да около. – Он налил ей ещё немного вина. – Мари, я хочу, чтобы у нас был ребёнок. Мне это нужно.
Её взгляд. Томный, изучающий, анализирующий. Он очень быстро перешёл в страстный, и счёт разбитых бокалов на их пикниках пополнился.
* * *
До возвращения Богданова оставалось полчаса, и они решили ещё раз искупаться, чтобы как раз оставалось время высохнуть. Вода стала прохладнее, возможно, так казалось разгоряченному телу, но была всё так же приятна. Плавали они минут десять, Дима в основном развлекался прыжками в воду с выступающего валуна, а также подбрасывая Мари. Её объятия ощущались