— Пантелей, — повторил дьякон. — И он учил этого отрока?
— Нет, — покачал головой боярин. — Митька к нему не ходил. Я спрашивал у отца его, у Григория. Говорит, сын никогда не интересовался лекарским делом. До недавнего времени.
Отец Варлаам снова повернулся ко мне. В его глазах читалось подозрение.
— Значит, не учил. Тогда откуда, отрок? — Голос его стал тише, но жестче. — Может, лукавый нашептал? Может, во сне явился, знания дал?
«Лукавый… Дьявол… Ну, в принципе, всё, как я и думал». — Ведь проще поверить в худшее, чем наоборот. — специально изобразил испуг. Нужно было, чтоб этот Варлаам почувствовал себя хозяином положения.
— Нет, отец Варлаам! — быстро сказал я. — Нет, я не… я с лукавым связи не имел!
— Тогда с кем⁈ — рявкнул дьякон.
Ратибор поднялся с места.
— Отец Варлаам, прошу тебя…
— Молчи, боярин! — не оборачиваясь отрезал дьякон. — Это дело церковное. Я должен выяснить, что произошло. Чудо это или… — он сделал паузу: — .. колдовство. Говори правду, отрок. Господь видит все. Если ты чист душой — он защитит. Если нет… — он сжал пальцы на моём плече: — .. гореть тебе в аду.
«Пора!» — решил я. Мой план был прост. Вернее, для человека двадцать первого века он прост. Но для этого времени…
Я открыл глаза, посмотрел на дьякона.
— Отец Варлаам, — начал я тихо. — Мне… мне было видение. Всё произошло очень быстро. И казалось, — сделал я паузу, — что мою руку всегда кто-то направлял. Ещё до того, как солнце осветило меня, я почувствовал прилив сил. Не тут, — показал я на плечевые мышцы, после указал на голову и сердце, — а тут и тут. Знания, они появились из ниоткуда. — после чего замолчал, давая время переварить информацию священнослужителю.
Его рука на плече ослабла.
— Видение? Направлял… Кто? — переспросил дьякон, прищурившись.
— Да, отец Варлаам. — Я сделал глубокий вдох. — Когда барич ранен был, я не знал, что делать. Молился про себя. Просил Господа помочь. И… и, закрыв глаза, увидел быстрые картинки. И в видении… — я запнулся, словно переживая заново: — .. явился старец.
Отец Варлаам замер. А Ратибор аж привстал, от удивления.
— Старец? — повторил он медленно. — Какой старец?
— Седовласый, — притворяясь будто вспоминаю, я закрыл глаза, а сам продолжал: — с длинной седой бородой. В белых одеждах. Лицо светлое и такое доброе. Он… он спускался с небес. Прямо ко мне.
Дьякон отпустил мое плечо, отступил на шаг.
— Продолжай.
— Он держал в руках… — я сделал паузу, — … трубку. Небольшую, вот такую. — Я показал размер пальцами. Металлическую. Причём я её сразу узнал, такую я уже видел в кузне. Словно старец знал, что там такая есть. — Он указывал на горло. Вот сюда. — Я приложил пальцы к своей шее, туда, где делал разрез Глебу. — А потом… потом он раскрыл другую руку. А на ней… игла. С нитью. Шелковой.
Несколько минут в тереме стояла кромешная тишина.
Отец Варлаам стоял неподвижно, глядя на меня широко распахнутыми глазами.
— Игла с нитью? — переспросил он тихо.
— Да, отец Варлаам, — я кивнул. — Он ничего не говорил. Просто показывал. Трубка, игла, нить. Вот и все. И потом положил мне руку на голову, после чего перекрестил, и я понял, что нужно делать. Я не знаю, как это описать… Я словно видел, что нужно делать. А потом… старик исчез. Растворился в свете. И этот свет увидели все остальные! — посмотрел я ему в глаза.
Дьякон медленно перекрестился. Один раз. Второй. Губы его шевелились, бормотал молитву.
Ратибор тоже начал креститься. НО… смотрел на меня с таким прищуром, что я понял, он не поверил мне. И просто подыгрывает.
В общей массе люди в XV веке были необразованными, или как тут ещё говорят тёмными. Но Ратибор получил образование. Когда я присматривал за Глебом, слышал, как он ведёт подсчеты добытого имущества после набега татар. Видел, как делал записи на пергаменте.
Мне было известно, что раньше Ратибор был сторонником Василия II тёмного, (его ослепили в 1446 году во время междоусобных войн). Образованность и острый ум помогли ему быстро войти в свиту Великого князя. Позже, когда к государственным делам стали привлекать Ивана Васильевича III, Ратибор сдружился и с ним. Разница в возрасте не стала помехой.
Ивану III, на сегодняшний день было всего двадцать лет. А Ратибору тридцать шесть. То есть получалось, три года назад, когда Ивану было семнадцать, между ними произошла ссора. Из-за которой Иван III, с разрешения своего отца Василия Тёмного сослали в Кармыш.
Некоторое время в помещении стояла тишина. Отец Варлаам подошел ближе, всматриваясь в мое лицо.
— Опиши еще раз. Подробно. Как выглядел старец?
Я закрыл глаза, снова делая вид, что вспоминаю.
— Высокий. Седые волосы до плеч. Борода длинная, тоже седая. Лицо… лицо доброе. Глаза светлые, как небо. Одежды белые, будто из света сотканы. И… — я сделал паузу для эффекта: — .. кольцо. Над головой. Золотое.
— НИМБ! — Дьякон ахнул. И я понял, это был решающий удар. Дальше он уже сам всё придумал. А мне оставалось только головой качать. — Никола Чудотворец, — прошептал он. — Это был святитель Николай!
Я распахнул глаза, делая вид, что удивлен.
— Никола Чудотворец? — переспросил я. — Правда?
— Да! — Отец Варлаам схватил меня за плечи, всматриваясь в лицо. — Только он творит чудеса исцеления! — Он развернулся к Ратибору. — Барин, это знак! Господь послал святителя Николая, чтобы спасти сына твоего! — Он показал на меня. — Его руками! Это… это чудо! Он должен ехать со мной в Москву и предстать перед Митрополитом! Его будут учить и…
— НЕТ! — тут же стал полностью серьёзным Ратибор. — Прости, отец Варлаам, но не отдам. Митрий не холоп. И я уверен, что он хочет остаться с отцом. Так ведь? — взгляд на меня.
— Да, барин. И ратное дело мне больше по душе.
— Но… — начал было отец Варлаам, но был перебит Ратибором.
— Был бы он слугой лукавого, я бы слова не сказал. Но ты сам сказал, что к нему явился Николай Чудотворец. Не позволю я тебе против воли вести в свою церковь. Митрий принадлежит к служилым людям. И не тебе решать, кем ему быть. Волен он делать это сам!
Глаза Варлаама заметались по сторонам. Он понял, что его слова использовали против него же.
— Я пойду к Великому князю Ивану III! — не сдавался дьякон.
Ратибор посмотрел на меня.
— Митрий, ступай, — произнес ратибор. — И ни о чём не волнуйся. Мы тут дальше сами разберёмся.
Я кивнул и быстро вышел из терема.
На улице я остановился,