— Вот и замечательно, — на лице Фраи расцвела довольная и очень подозрительная улыбка.
Глава пятнадцатая, в которой кажется, что все проблемы разрешены
— Так и знал, что ничего хорошего из этого не выйдет! — Кирэй готов был взвыть, когда на утро после того ужасного вечера обнаружил в своём айпи послание от кузена.
«Не волнуйся, малыш Ки, твой братишка всё решит!»
Он даже не сомневался, что этот прохиндей за ночь вызнал, что считал интересным, и даже больше. Нестерпимо хотелось вызвонить нахального кузена и запретить вытворять всё, что ему вздумается. И, разумеется, не вмешиваться в его жизнь! Но айпи Су не отвечал. Похоже, кузен просто заблокировал его номер. Очень даже в духе Су. Что и говорить, кузен умел мастерски выводить из себя, и какому-то Лукасу или девчонке до него было ещё далеко. Вот только если с мисс Нахалкой Кирэй для себя уже всё решил, то как быть с её главным рыцарем разобраться не мог. Даже поставив этот вопрос на временную паузу, желанное озарение не спешило его посещать. Напрасно Кирэй пытался абстрагироваться и забыть ненавистную сцену, стоило ему прийти на первую же репетицию с Лукасом, как все ужасные чувства, что он так старательно запихивал внутрь, ожили с удвоенной силой. Кирэй с трудом мог на него смотреть! И раздражение неизменно просачивалось сквозь возведённую броню откровенными придирками и язвительными замечаниями. Лукасу же явно удавалось куда лучше владеть собой. Он лишь насмешливо приподнимал бровь, но благоразумно избегал споров и вообще каких-либо высказываний. Но всё же напряжение между ними с каждым днём росло, что не утаилось от оркестрантов.
— Не понимаю, вроде бы Кирэю-сама нравилось, как играл этот мальчишка, а теперь он останавливает его чуть ли не в каждой фразе! — шептались между собой одни музыканты. — Такое ощущение, что между ними какой-то конфликт!
— Да ну, вряд ли, — отмахивались другие. — Просто Кирэй-сама нервничает из-за фестиваля. Всё-таки получить пятую победу подряд — весьма почётно!
Кирэй и сам знал, что такое поведение глупо, и головой прекрасно понимал, что как только он определится, уже ничего не будет отвлекать его от нормальной работы. Вот только сделать это было совсем непросто. С мыслью, что гастрольный тур ему в любом случае придётся потерять, он нехотя смирился. Но выбор между минутной славой или сохранением талантливого ученика сделать не получалось. Какое-то время Кирэй ещё питал надежды, что на фестивале, возможно, разразиться нешуточная борьба за победу. Но изучив список участников, и просмотрев их записи, пришёл к неутешительному выводу. У Лукаса конкурентов просто не было. А в то, что мальчишка разволнуется так, что не сможет ничего сыграть, Кирэй не поверил бы никогда. Лукас, несмотря на свой юный возраст, был настоящим профессионалом, так что серьёзных срывов ожидать не стоило. А уж с такой мотивацией, становилось очевидным, что мальчишка выложится по максимуму! И что этому мог противопоставить Кирэй? Разве что откровенную низость. Допустить небрежность и позволить оркестру играть посредственно. Тогда общее впечатление будет испорчено. Вот только Кирэй никогда бы не опустился до подобного! Испортить собственное выступление, опозориться перед публикой? Да лучше уж сразу менять профессию, чем позволять себе такое! Оставалось только признать поражение, или же уповать на судьбу и козни кузена. Но Кирэй верил в судьбу чуть больше, чем в Су, поэтому старательно гнал от себя мысли о возможной подлости. В конце концов, проигрывать тоже надо с высоко поднятой головой. Потому, стоя за кулисами перед выступлением, он впервые дал пространное напутствие своим музыкантам:
— Делаем то, что должно, и будь, как будет!
И пока оркестранты удивлённо переглядывались, сам Кирэй наполнялся решимостью. Это должно было стать их лучшим выступлением. И стало. Кирэй был чрезвычайно доволен тем, что ему удалось отрешиться от глупых проблем и полностью раствориться в музыке. Мелочные интриги и будущее негодование музыкантов отошли даже не на второй, а на какой-то тысячный план. Важно было лишь то, что происходило здесь и сейчас. Каждая совершенная нота, каждый упоительный звук и каждая трепетная пауза. Уже после Лукас с искренним почтением пожал руку Кирэю. Напряжению и соперничеству просто не осталось места между ними. Словно всё перегорело, перемололось в той самой музыки, которая у них получилась. Оставалось только дождаться закономерного результата. Всего один номер.
Кирэй расслабленно и несколько отрешённо зашёл в зал, выбрав себе место вдали у самой стенки. Внутри ещё всё пело и замирало от эмоций и чувств. Смутно припоминая, кто должен выступать последним, Кирэй со свойственным ему равнодушием посмотрел на сцену. Увидев сморщенного старичка лет семидесяти, в руках которого оказался какой-то старинный народный музыкальный инструмент, он невольно усмехнулся. Кирэй всегда находил довольно занятной эту традицию, помимо двадцати известных музыкальных Домов допускать на Летний фестиваль одного любителя. Правда, за годы проведения желающих предстать перед строгим судом Императора находилось немного. Но история фестиваля знала несколько блестящих побед таких вот самородков. Приглядевшись, Кирэй, наконец, распознал инструмент. Гуцинь. Надо же, какая поразительная редкость! А стоило старику заиграть, как Кирэя буквально прошиб пот. Это было удивительно, красиво и завораживающе. А ещё самобытно и уникально. И Кирэю понадобилась лишь пара струящихся аккордов, чтобы понять — перед ним тайное оружие Сунийра. Кузен прекрасно был осведомлён о музыкальных вкусах и предпочтениях Императора и сейчас бил чётко в цель. Необычный, яркий любитель всегда выигрывал у любого даже гениального профессионала: такова Императорская справедливость. Впрочем, с ней трудно было поспорить. За профессионалом стоял Дом и омэйю, тогда как самоучка мог рассчитывать только на этот шанс.
— Ну что, нравится? — Раздалось насмешливо над ухом.
От неожиданности Кирэй чуть вздрогнул, после чего повернулся к нарушителю тишины в зале. Сунийр вольготно устроился в соседнем кресле. Его глаза блестели от самодовольства, которое он буквально излучал вокруг.
— Зачем?! — прошептал Кирэй, качая головой. Понимал ли Су, что натворил? Что украл у него заслуженную победу, и ради чего?! Наверняка, из-за девчонки!
— Я же пообещал, что всё решу! — хитро улыбнувшись, ответил Сунийр. — А ты, как всегда, поскупился на благодарности!
«За что?!» — хотел воскликнуть Кирэй, но сдержался. Кузен вряд ли поймёт, что он боялся потерять хорошего исполнителя и турне гораздо больше, чем какую-то девчонку. С тех пор как её отправили гарем, он даже ни разу о ней