И всё повторилось вновь. Девушки выстроились полукругом для приветствия. В этот раз Вирджин не пришлось искать и ждать, она послушно заняла место с краю и вместе со всеми поклонилась и сделала книксен. Потом Кирэй каждой из них поцеловал руку и пожелал удачи. Вирджин пришлось вытерпеть и это.
Таланты было решено показывать в определённом порядке, и, чтобы не запутаться, Ая одела всех по цветам радуги. Так смуглой Маки достался пунцово-алый наряд, подчеркнувший её красные пухлые губы и сделавший девушку похожей на яркий цветок. Она повела всех вглубь оранжереи, чтобы показать просто удивительной красоты арабеску. По краям необычной композиции были выстроены небольшие трехъярусные фонтанчики, в чашах которых плавали розовые лотосы. Под ними расстилалось море жёлто-оранжевых бархатцев, обрамлённых красными петуниями и белоснежными лилейниками. Были здесь и разноцветные астры и примулы, выложенные в замысловатой мозаике, в центре которой рубиновыми розами было выложено имя Кирэя. Уникальность же арабески заключалась в том, что с разных ракурсов она представала в новом виде. Замысловатая мозаика легко превращалась в искусно выложенных цапель и бабочек, и только имя омэйю оставалось неизменным.
Девушки не уставали восторгаться красотой, кружа вокруг арабески и выискивая очередные занимательные открытия.
— Браво, Маки! — произнёс Кирэй и наградил ставшую такой же пунцовой, как и её платье, девушку поцелуем в щёку. Та зарделась ещё больше, став почти бордовой.
Затем была очередь одетой в оранжевое ассиметричное платье Мэл. Она проводила всех на полянку с валунами, и, усадив каждого на камень, достала свои целебные иглы. Прежде Вирджин ещё не доводилось видеть такой техники и, признаться, вид длинных тонких игл её пугал. А то, что Мэл ими вытворяла, заставляло похолодеть от ужаса. Она не просто втыкала их в нужные точки, но и проводила под кожей, заставляя кончик показаться в другом месте. Однако оказалось, что это совсем не больно, а даже приятно. Когда такая игла, воткнувшись в шею Вирджин, вылезла у лопатки, ей показалось, что это просто лёгкий нежный ветерок подул в спину. И почему-то стало очень тепло и упоительно хорошо. После же того, как игла покинула тело, Вирджин ощутила невероятный прилив сил. Такой отдохнувшей и готовой рваться в бой, ей ещё не доводилось быть.
— Это было волшебно, — целуя Мэл, заметил Кирэй.
Затем все отправились в примерочную Аи, откуда Кирэй выходил трижды, чтобы показать новые костюмы. Первый был слишком роскошным даже для гарема, но идеально подходил для сцены. Тёмная плотная ткань переливалась, но при этом не слепила глаза. Напротив, эта необычная игра света гипнотизировала, так что хотелось смотреть и смотреть. У второго костюма был невероятный крой. Он подчеркнул широкую мужественную грудь Кирэя, так что даже Вирджин, прежде никогда не обращавшей внимания на фигуру омэйю, оказалось трудно этого не заметить. В последнем костюме Кирэй и вовсе решил остаться. Тёмно-синяя ткань удивительно шла не только к лицу, но к его иссиня-чёрным волосам. А ещё из-за узкой рубашки он казался выше и стройнее. Очередной поцелуй и слова благодарности достались довольной Ае, после чего все вернулись в беседку.
Корин в изумрудно-зелёном платье напоминала волшебницу. И то, как она колдовала, расставляя блюда, лишь усиливало это впечатление. За каких-то скромных четверть часа она выложила на столе свою арабеску из еды, красота которой, однако, сильно проигрывала вкусу. Так как всё, что оказалось на столе в тот вечер, было поистине восхитительно. Вирджин выбрала нежнейшего карпа, который буквально таял во рту, а от его аромата кружилась голова. Потом она попробовала хрустящие крабовые рулетики, и впервые в жизни поняла, что не может остановиться. Они были настолько вкусными, что нестерпимо хотелось ещё и ещё. После этого откровения на десерты Вирджин уже боялась даже смотреть. Если бы Корин кормила их так ежедневно, она точно превратилась бы в стокилограммовую обжору! Устоять было практически невозможно. О чём и сообщил Кирэй, когда награждал свою очередную леди поцелуем.
Затем появились крохотные, не больше комара, дроны Эстэль. Они вмиг убрали всю посуду, и, едва разделавшись с уборкой, выстроили купол, который тут же превратился в огромный экран. И беседка погрузилась на морское дно. Феноменально чёткие и выразительные голограммы Фраи казались почти осязаемыми. Трепыхающиеся рыбы, крохотные крабы, волнующиеся, кислотно-яркие водоросли и изумительные ракушки напоминали об ушедшем лете.
— Твоя очередь, Вирджин, — напомнила ей Эстэль, щелчком пальцев выключая дронов. Экран поник, а крохотные роботы маленьким роем устремились в открытое окно дома.
Вирджин неуклюже поднялась и расправила юбки фиалкового платья. Она осталась последней, но лишь потому, что, когда распределяли номера, все решили, будто ей тоже понадобится экран. Вирджин не стала спорить, но накануне всё-таки предупредила Эстэль, что не оправдает возложенные на неё ожидания. А теперь ей было неловко и почему-то заранее стыдно. Таланты других девушек казались несравнимо лучше её скромной попытки. Высмеют её или просто пожалеют? И, похоже, снова придётся стерпеть насмешки Кирэя. Примирившись с этой мыслью, Вирджин вновь повела всех в оранжерею, чем немало озадачила девушек. Вполуха слушая их встревоженный шёпот, она шла к небольшому искусственному пруду. Там, в тени раскидистых ив, появились необычные качели. Именно к ним и стремилась Вирджин, даже когда позади послышались восторженные восклицания.
— Ах! Ничего себе! Какая красота!
Добравшись до выложенного ракушками сиденья, Вирджин взобралась на него и легонько оттолкнулась. Мягкая лиана послушно качнула её, тем самым показывая, что это не просто красивая декорация. Кирэй подошёл ближе и с интересом уставился на странные опорные столбы. Вирджин с трудом удержала усмешку, так как знала, что из-за секретного плетения лозы и цветов возникает иллюзия, будто качели сотканы из растений. А ракушечное сидение и вовсе казалось невероятно хрупким, особенно его плетёная спинка.
— Ты… сделала это всё сама? — отказываясь верить своим глазам и притрагиваясь к витым опорам, озадаченно спросил Кирэй.
Вирджин лишь хмыкнула. Разумеется! Как он вообще посмел сомневаться! Она ещё в двенадцать лично соорудила парочку, правда под руководством родителей. Некогда именно эти качели помогли отцу выиграть конкурс на нормальную должность, чтобы, наконец, перестать убиваться чернорабочим за гроши. Здесь не было ни грамма металла, только природные материалы и идеально выверенный баланс, а ещё уникальная материнская техника плетения. Хлопотно и муторно, но зато так красиво! Подобное чудо просто обязано было появиться в цветочном доме!
— Невероятно, Вирджин! — воскликнула Фрая.
— Я даже не подозревала, что ты на такое способна! — поражённо заметила Эстэль.
— Нет, вы только