Да… Улыбаюсь, физически расслабляясь и нежась в любимых объятиях, но внутри… внутри мерзкая тревога вернулась с прогулки и вновь начала безжалостно топтать мою грудь.
Что-то случилось. А, может, еще случится.
Снова и снова повторяет внутренний голос, только теперь еще громче, чем прежде, мешая мне успокоиться и заснуть вслед за Димой, чтобы поскорее приблизить завтрашний день.
Завтра я наконец заставлю мужа рассказать мне, что хотели от него люди, которые его избили. Завтра мы поговорим и, надеюсь, это принесет мне покой, враз уничтожив необъяснимое дурное предчувствие, назойливо свербящее внутри.
Глава 41
Каролина
Когда я просыпаюсь, осознаю, что нахожусь в комнате одна, а смятая простынь на другой половине кровати уже успела остыть. Бросаю взгляд на часы на прикроватной тумбе – почти одиннадцать утра. Черт! Я проспала слишком долго.
С одной стороны понимаю почему – моему организму не хватало сна, ведь в минувшие недели я плохо и мало спала из множества переживаний. А с другой стороны я злюсь на себя – вероятнее всего, я упустила возможность поговорить с Димой. В это время он обычно уже занимается делами где-то на острове.
Что ж… Ладно. Значит, позвоню ему и приеду в любую точку Морена, лишь бы наконец узнать все подробности вчерашнего нападения на него.
Отправляюсь в ванную комнату и принимаю контрастный душ. Мощные струи воды то ошпаривают, то кусают холодом кожу, чем неплохо бодрят мозг. А воспоминания о вчерашнем сексе с Димой запускают приятное тепло по телу, однако я не в состоянии в полной мере насладиться этим ощущением. Непрерывное давление в груди мешает. Я словно стокилограммовый булыжник проглотила, и он застрял в пищеводе, давя своим весом на все рядом находящиеся органы.
Это нужно скорее исправлять.
После душа наспех вытираюсь полотенцем и отправляюсь в свою спальню за одеждой. Быстро надеваю трусы и легкое черное платье на бретельках и спускаюсь на первый этаж, где в холле встречаю одну из горничных.
– Доброе утро, Каролина, – учтиво приветствует девушка. – Вам приготовить завтрак?
– Доброе. Нет, не надо, спасибо. Лучше скажи: Дима уже уехал?
Я на девяносто процентов была уверена, что услышу: «да», однако горничная приятно удивляет:
– Нет, ваш муж с самого утра находится в своем кабинете.
Мгновенная радость щекочет грудь, и я расплываюсь в улыбке. Намереваюсь тут же побежать к Диме, но непривычная тишина и отсутствие суеты под ногами меня останавливает.
– А где Волчок? С Димой?
– Нет, моя коллега Аня повезла его к ветеринару.
– Что? Почему? Что с ним случилось?!
– Ничего… Не переживайте. Точнее, надеюсь, что ничего.
– Что это значит? Ты можешь объяснить нормально, что случилось с моей собакой?
– Щенок со вчерашнего дня был сам не свой. Постоянно лаял на всех, рычал. Ну… вы и сами видели, – нервно напоминает девушка. – А сегодня с утра он даже укусил повара на глазах у вашего мужа. И тот приказал Ане отвезти щенка в ветеринарку, чтобы его проверили. Вдруг у него бешенство или какая-то другая болезнь, которая побуждает его вести себя столь агрессивно.
Мозгом я понимаю, что Димино решение было разумным. Если животное ведет себя не так, как обычно, значит, его что-то сильно тревожит. Проблема в том, что Волк не может сказать нам об этом словами, поэтому прибегает к другим способам. Однако сердце болит от осознания, что моего маленького мальчика повезла к врачу какая-то Аня, а не я. Он, должно быть, напуган и сильно волнуется. Я обязана быть рядом с ним в такой момент, чтобы успокоить.
Так ничего и не ответив горничной, я срываюсь с места, добираюсь до кабинета и без стука врываюсь внутрь, с лету бросая в Диму вопрос:
– Почему ты меня не разбудил, чтобы я поехала с Волком в ветеринарную клинику?!
Мой вопрос звучит куда более резко и зло, чем я ожидала. Но как есть, так есть. Я в самом деле рассержена, в отличие от Димы.
– И тебе доброе утро, – сидя в рабочем кресле, он поднимает на меня взгляд. А точнее, один глаз. Второго сегодня даже не видно из-за сильного отека и синяка.
Вот же черт!
Вид его побитого лица мгновенно понижает мой воинственный настрой, чувство вины острой иголкой вонзается в сердце.
– Прости. Я не хотела вот так врываться, но… Почему ты меня не разбудил? Я должна была поехать с Волком.
– Не должна была, Роли. Тебе нельзя покидать территорию виллы. Это небезопасно. Если напали на меня, то и на тебя могут.
– Я понимаю, но…
– Никаких «но», – голос Димы резко становится жестким, а взгляд – непоколебимым. – Я не стану рисковать твоей жизнью, тем более из-за собаки. Это не обсуждается, Каролина.
Дима вроде сказал очевидные и вполне логичные вещи. Сейчас не время так глупо рисковать. Но сказал он это таким бездушным тоном, будто состояние здоровья Волчка его совсем не заботит.
– Теперь ты меня прости, – считав всю грусть по моему взгляду, Титов вздыхает, потирая переносицу пальцами. – Я понимаю, что ты волнуешься о Волке. И я тоже, но есть вещи, о которых я волнуюсь куда больше, – сообщает он и встает с кресла. Обходит стол и приближается ко мне, такой домашний, в обычных штанах и черной майке, босой и немного лохматый. Весь его вид говорит о том, что он даже не думал никуда уезжать сегодня.
Данный факт успокаивает меня в той же мере, что и его объятия, в которые он меня ласково заключает.
– Я знаю, что ты у меня любишь спасать всех самостоятельно, но на этот раз тебе нужно довериться нашей прислуге. Она справится и доставит Волка обратно в целости и сохранности, – равномерным голосом, щекочущим мою макушку, Дима вконец убеждает меня, что я зря так сильно напрягалась.
Аня со всем справится, и совсем скоро щенок вернется домой с диагнозом. Очень надеюсь, что с не смертельно опасным. Все будет хорошо. С Волчком все будет в порядке. Обязательно.
Мысленно вбиваю эти слова себе в мозг, но тревога не понижается ни на градус. Однако теперь я заставляю себя переключиться с Волчка на куда более важную и серьезную тему.
– Что вчера произошло, Дим? – шепчу ему в грудь и по очередному тяжелому вздоху чувствую, что он не хочет говорить. Однако я не собираюсь отступать. – Ты обещал, что расскажешь.
Отстраняюсь от мужа и поднимаю взгляд к его лицу. С трудом не морщусь от сочувствия, пока смотрю