Мужчина переводит взгляд на меня и отпускает едва не плачущую женщину. Судя по седоватым волосам и обилию морщин на лице, она в матери ему годится.
– Ты что здесь устроил?! Как смеешь причинять ей боль?! – продолжаю отчитывать мудака, и тот недовольно сжимает челюсть.
– Простите, госпожа Титова, но у меня не было выбора. Она не понимала по-человечески, что вход на территорию закрыт.
– Это не оправдание, – отрезаю я и обращаю внимание на незнакомку. – С вами все в порядке? Этот орангутан не вывихнул вам руку?
– Нет-нет, все в нормально, – заверяет она, склоняя голову и потупляя взгляд в землю.
– Уверены?
Хочу подойти к женщине ближе, чтобы взять ее за руку и осмотреть покрасневшее место на коже, однако мудак-охранник преграждает мне дорогу.
– Нельзя, госпожа Титова. Она может быть опасна.
– Каким образом? Ты посмотри на нее. Она напугана, расстроена и беззащитна.
– Это может быть обманчивый образ. Я не подпущу вас к ней.
– Да чтоб тебя! – ругаюсь, стреляя в охранника негодующим взглядом. – Проверь ее тогда на предмет оружия, и сам убедишься, что она не опасна, – с уверенностью выпаливаю я.
Не знаю, почему, но даже несмотря на небезопасную обстановку для моей семьи, я верю, что эта пожилая женщина пришла сюда не для того, чтобы навредить. И оказываюсь права.
Охранник вдоль и поперек осматривает незнакомку и проверяет корзину с пирожками и пакетиками с какими-то травами. А когда мужчина убеждается, что никакого оружия женщина с собой не принесла, наконец соизволяет отойти чуть в сторону и подпустить меня к ней.
– С вами все хорошо? – снова задаю вопрос, беря женщину за руку.
– Да. Не стоит переживать, госпожа Титова. И простите меня, я не хотела вас тревожить, – извиняется незнакомка максимально вежливым голосом, по-прежнему глядя вниз, будто боится посмотреть мне в лицо.
И опять это знакомое поведение каждого простого жителя островов из самых нижних уровней рядом с представителем Золотой десятки. Но со мной всю эту преклоняющуюся, боязливую ерунду можно отбросить.
– Как вас зовут? – интересуюсь я, успокаивающе поглаживая женскую руку.
– Меня… Эльмира, госпожа.
– Приятно познакомиться, Эльмира. Я Кара. И прошу вас обращаться ко мне только так. Не надо никакой «госпожи» и не бойтесь посмотреть на меня. Я не нападу и не покусаю вас. Я такой же обычный человек, как и вы.
Неописуемое удивление – вот, что я вижу, когда женщина обращает взгляд на меня. И я ее понимаю. Если жители Морена наслышаны о моей простоте, то на Корте, похоже, для «обычных смертных» данный факт в новинку.
– Рассказывайте, что случилось? Зачем так рьяно хотите увидеть Титова? – улыбнувшись, перехожу к делу, не обращая внимания на недовольных охранников поблизости.
– Я… Я… Просто хотела передать ему свои пирожки и лечебные травы из теплицы… В знак благодарности… Это меньшее, что я могу сделать для него. Больше у меня ничего нет, – со слезами на глазах произносит женщина.
– За что вы его благодарите?
– Как за что? Он же… то есть господин Титов… он спас моего маленького мальчика от местных бандитов. Он каким-то чудом оказался в наших краях и не проехал мимо, когда увидел, как моего Пашку окружили эти преступники. И он прикрыл его от пули. Если бы не господин Титов, мой мальчик… он бы… я бы… ему же всего десять… я бы умерла, если бы потеряла своего единственного внука, – женщина не выдерживает эмоций и начинает горько плакать, а у меня сердце разрывается от сострадания и шока.
Дима спас мальчика?
Вот откуда он получил ранение?
Не верю. Не могу поверить. Однако плачущая женщина – наглядное доказательство.
– Я понимаю ваше состояние, Эльмира, но, пожалуйста, постарайтесь успокоиться.
– Да… Да, конечно. Простите.
– Не нужно извиняться.
– Да, хорошо, простите, – бормочет она, стирая слезы огрубевшими морщинистыми руками, а я усмехаюсь от ее очередного непроизвольного извинения.
– Титов действительно запретил охране впускать кого-либо на территорию, но я обязательно передам ему ваши благодарности.
– Боже мой! Спасибо вам большое, – приободряется Эльмира и наклоняется, чтобы поднять с земли разворошенную охранниками корзину. – Будьте добры, передайте вашему мужу гостинцы и травы. Они помогут быстрее восстановиться.
– Нет, – встревает охранник. – Они могут быть отравлены, – поясняет, встретившись с моим убийственным взглядом.
– Господи, да что же вы такое говорите? – охает женщина. – Я своими руками все делала и пекла. От всей души. Вот смотрите, – она берет один из пирожков и смело откусывает его.
Судя по каменному лицу охранника, он не верит ни единому слову. И действие женщины тоже никак не влияет на его мнение.
– Прекратите ему что-то доказывать. Главное – я вам верю, и этого достаточно, – забираю у Эльмиры корзину и строго обращаюсь к мудаку. – Пусть Дима сам решает, есть ему это или нет. А ты расслабься. Достал.
Еще недолго пообщавшись с Эльмирой и полностью успокоив ее, я возвращаюсь с корзиной домой. Запах свежеиспеченных пирожков пробуждает аппетит, и я решаю протестировать гостинцы на себе, прежде чем предлагать их Титову. Знаю, охранник неспроста считает, что это опасно, но, видимо, моя вера в людей никогда не иссякнет.
Съедаю два обалденно вкусных пирожка с яблоками и запиваю все чаем, сваренным из смеси трав, приготовленных Эльмирой, и вроде как остаюсь живой даже спустя несколько часов. Так и знала, что все будет хорошо. Чувствовала. Интуиция меня не подвела. Хотя… Она никогда меня не подводит. Ведь в общении с Димой она тоже постоянно кричала мне, что где-то должен быть скрыт подвох, а я взяла и проигнорировала этот крик. За что и поплатилась.
Заварив в чайнике травяной напиток, я укладываю его и тарелку с пирожками на поднос, и отправляюсь в Димину спальню. Не уверена, что он будет в состоянии что-то есть, но хотя бы предложить стоит. Он двое суток живет на одной воде, чае и лекарствах. Даже лицо немного осунулось от отсутствия необходимых калорий.
Открыв дверь, ожидаю увидеть Марию и Диму, как всегда, лежащего и спящего, но… Марии в спальне нет, а Дима сидит, прислонившись спиной к изголовью кровати, и разговаривает с кем-то по телефону.
– Я тебе уже все сказал, – устало произносит он, обращая сонный взгляд на меня.
Я остаюсь стоять на месте, внимательно глядя на Диму. Он несколько секунд молчаливо выслушивает телефонного собеседника, а затем отвечает:
– Да. Все. Я не могу больше разговаривать.
Он сбрасывает вызов и откладывает телефон на прикроватную тумбу, а я отмираю и, взяв все эмоции под контроль, двигаюсь к нему.
– Не успел очнуться, как уже взялся за работу? – укоризненно выдаю я.
– Это не