– Но я следил и притворялся. И повторюсь: нисколько об этом не жалею, ведь это помогло мне побудить тебя полюбить меня. Причем заметь, довольно быстро, – самодовольно напоминает он, какой влюбчивой дурой я являюсь.
Я же напоминаю ему о кое-чем другом:
– Я ненавижу тебя!
– Но любишь сильнее.
– А ты меня – нет! – выкрикиваю, чувствуя, как тонкие струны души рвутся с треском. – Ты не любишь, Дима! Ты мной одержим или просто привык ко мне, пока целых восемь лет наблюдал за моей жизнью, как за чертовым любимым сериалом, который тебя веселил.
– Какая же ты глухая идиотка, – выдыхает он, обжигая кожу лица своим свирепым дыханием и ловя в ловушку своих сердитый глаз. – Ты не веселила меня. Как же ты понять не можешь, что ты стала гребаным смыслом моей жизни. Если бы не ты, я бы палец о палец не ударил бы после смерти Королева. Моя жизнь была бы пустой и бессмысленной. Я никогда не грезил завоеванием новых земель и властью. Мне всегда было на это плевать, в отличие от Влада. Моя жизнь стопроцентно скатилась бы в никуда, я бы просто начал ее прожигать впустую, не имея цели, если бы в ней не появилась ты. Маленькая, далекая, временно недосягаемая, но такая живая, бойкая и особенная. Неутомимый борец за справедливость и редкостная заноза в заднице, на которой я, взрослый мужик и хладнокровный убийца, помешался. Так помешался, что не излечиться, блять, как бы я ни хотел этого. Я не люблю тебя, ты права. Любовь слишком жалкое слово для определения того, что ты для меня значишь. И я, твою мать, искренне не понимаю, почему ты отказываешься меня услышать даже после всего моего рассказа.
– Я слышу тебя, – дрожащим голосом заверяю я и проглатываю новый собравшийся в горле ком. – Но никак не могу понять.
Дима оттягивает мою голову от себя и устремляет озадаченный взгляд.
– Чего ты не можешь понять, Роли? Просто скажи, и я объясню. Довольно с нас играть в молчанку и додумывать самим свои ответы. Говори, – требует он, гипнотизируя выжидающим, неотступным взглядом, в котором сейчас нет обычного, убивающего меня безразличия. В нем есть только искреннее желание разобраться, выслушать, понять… И я решаю, что Дима прав. Действительно хватит молчать. Пришла пора высказать ему ту единственную вещь, в которой я не осмелилась признаться во время разговора о вечере свадьбы Ари. Которая расколола мне сердце на части. Которую я так долго отказывалась ему говорить, боясь, что Дима высмеет меня и повторно вытрет ноги о мои ненормальные чувства к нему.
– Если я действительно стала смыслом твоей жизни, – не отрывая цепкого взгляда от его сосредоточенного лица, сдавленно проговариваю я. – То почему одной меня тебе было недостаточно? Почему ты изменял мне с Ангелиной?
Глава 35
Каролина
Бойкие удары сердца стучат один за другим. Быстро, мощно, до боли в груди и напряжения во всем теле. Дима молчит всего несколько секунд, а кажется, что целую вечность, которую хочется растянуть еще дольше и в то же время как можно быстрее разрушить.
Невыносимо ждать ответа. И невыносимо страшно его услышать, особенно, когда замечаю в глазах Димы резко вспыхнувшую злость.
– Клянусь, я не понимаю, какого черта ты прицепилась к Ангелине и уже в который раз упрекаешь меня в сексе с ней? Как ты вообще узнала о том, что между нами что-то было? – выдает с раздражением, повергая меня в ступор.
Сказать, что я в полном ауте, – ничего не сказать. И даже не знаю, от чего больше. От тона его голоса? Или от смысла вопросов, от которых мой мозг разбухает, будучи не в состоянии их переварить.
– Я сейчас вообще не знаю, что сказать. Ты меня на хрен убиваешь, – выдавливаю из себя натянуто, глазея на Титова, как на инопланетянина.
– Я убиваю? – удивляется еще больше. – Ты что-то путаешь. Кто тут кого убивает, так это ты меня. Откуда у тебя вообще взялись мысли, будто между мной и Ангелиной что-то до сих пор есть? Если ты забыла, то напоминаю: она жена Давида. А я бы ни за что не стал связываться с женой брата и уж тем более с беременной. Если мне и приспичило бы потрахаться, то для этого существует море других женщин. Наши же недолгие отношения с Ангелом – это давно забытая история, которая происходила и закончилась, когда ты еще пешком под стол ходила. Поэтому я понять не могу, откуда ты узнала об этом и какого хрена предъявляешь мне то, что было задолго до нашего знакомства?
– Ты издеваешься?
– Даже не думал, – хмурится он и смотрит с таким правдоподобным недоумением, что мой шок понижается, уступая месту новому наплыву злости.
– А так все хорошо начиналось, – горько усмехаюсь. – На миг я даже успела забыть, какой ты отменный актер и лжец.
– Ты о чем вообще? – его злость повышается вслед за моей, воздух между нами сгущается и электризуется, становится сложнее дышать.
– Это ты о чем? Я знать не знала о ваших давних отношениях с Ангелом, – не сдерживаюсь и кривлюсь. – О них и речи не было. Я говорю про твои измены во время нашего общения. Вот уж не знаю, сколько их было на самом деле, но об одной мне доподлинно известно, потому что видела ее собственными глазами!
– Да что ты видела? Когда? И кого, блять?!
– Тебя! Вместе с ней! – голос предательски начинает дрожать, а глаза – наполняться влагой. С трудом не позволяю слезам пролиться, сквозь водную пелену глядя на Диму. – Я видела, как она сидела на тебе, а ты ее трогал. Как целовал ее и говорил, что соскучился, что рад ее приезду на Корт и что считаешь меня глупым ребенком, с которым временно приходится возиться, чтобы устроить себе легкую супружескую жизнь.
– Что за бред? Ангелина никогда не приезжала ко мне на Корт. И ничего подобного я никогда не говорил и не делал.
– Тогда кого, по-твоему, я видела на видео?!
– На каком еще видео? – подозрительно прищуривает веки, въедаясь в мое лицо изучающим взглядом.
– Которое мне прислал аноним вместе с файлами и договором. На том телефоне было еще видео с тобой, и оно открыло мне глаза на то, как ты относишься ко