После Второй мировой войны Америка и Советский Союз стали ведущими державами в мире, но ни одна из них не присоединилась к глобальному режиму контроля интеллектуальной собственности, к которому к тому времени присоединилось большинство развитых стран. Американским писателям приходилось регистрировать свои произведения, чтобы получить защиту авторского права, в то время как в странах Бернской системы такие формальности были не нужны. Американские книги охранялись на определенный срок с момента первой публикации, в то время как страны, входящие в Бернскую систему, предоставляли посмертную охрану на фиксированное количество лет (чаще всего 50). Возникали и вовсе безумные ситуации. Книга Марка Твена «Принц и нищий» перешла в общественное достояние в США в 1937 году (через 56 лет после публикации в 1881-м), но во многих европейских странах авторское право сохранялось до 1961 года, через 50 лет после смерти Твена. Международная издательская деятельность вновь превратилась в безумный лабиринт несовместимых друг с другом правил.
В 1952 году ЮНЕСКО, тогда – недавно созданная организация при ООН, стремясь объединить страны за пределами Бернской конвенции, разработала соглашение с пафосным названием Всемирная конвенция об авторском праве (Universal Copyright Convention, UCC). К ней присоединились все члены Панамериканской конвенции (более позднее название Буэнос-Айресского соглашения), а также горстка других, в основном небольших государств, таких как Андорра, Сальвадор, Израиль, Либерия, Сан-Марино и Югославия. Бернский союз допускал совместное членство в UCC, поэтому Австрия, Бельгия, Франция, Германия, Голландия, Италия, Великобритания и другие страны также присоединились к нему, хотя как члены Бернского союза они продолжали предоставлять более широкую и структурно отличную защиту от Соединенных Штатов и других членов новой конвенции.
Поскольку UCC не предлагала никакого универсального стандарта в отношении сроков охраны и наделения авторским правом (по регистрации или автоматически), она мало что сделала для устранения расхождений в правовом статусе большинства книг, написанных с 1880-х годов. Ее главное значение заключалось в том, что она открыла путь для обмена фильмами между США и СССР, поскольку, как и Бернское соглашение, UCC предусматривала их взаимную защиту. После долгой скрытой борьбы в коридорах власти Москва наконец присоединилась к нему в 1973 году. Это не помешало ей отказаться от унаследованной практики рассматривать неопубликованные произведения как государственную собственность или запретить публикацию произведений, появившихся (и получивших авторское право) в других странах – членах UCC. Например, «Доктор Живаго» Пастернака, тайно вывезенный из страны философом Исайей Берлиным [287] и опубликованный Фельтринелли на итальянском языке в 1957 году, в Советском Союзе не то что не был защищен авторским правом, но вообще не был легально доступен. Однако появление голливудских фильмов в Советском Союзе в 1973 году оказало глубокое влияние на разрушение культурных барьеров и, можно сказать, сделало больше для снятия «железного занавеса», чем когда-либо сделало НАТО.
Тогда Америка уже начала постигать значение «мягкой силы» – задолго до того, как это понятие будет изобретено.
25
Корпоративное авторское право
Все знают, что такое убийство. В разные эпохи и в разных странах законы уточняли характер этого преступления (например, причинение смерти по неосторожности, убийство первой степени, убийство второй степени). Однако за всеми этими категориями скрывается неизменная сущность убийства как акта лишения жизни, которую никто не ставит под сомнение.
Стоит ли за авторским правом такая же неизменная сущность? Являются ли законы, его регулирующие, лишь раскрытием истинной природы этой сущности? Или же это всего лишь сформировавшийся в обществе свод правил, не имеющий никакого основания в естественном праве?
За последние сто лет законы об авторском праве менялись и уточнялись чаще, чем законы об убийстве за всю писаную историю. С начала XIX века едва ли проходил год без пересмотра этого вопроса на национальном или международном уровне. Полагать, что нынешняя форма закона об авторском праве останется неизменной, значит игнорировать историю его постоянной эволюции.
В 1909 году Конгресс США принял Закон о реформе авторского права (Copyright Reform Act), реагируя на справедливое замечание президента Теодора Рузвельта: «Наши законы об авторском праве… несовершенны в определениях, запутаны в формулировках и лишены положений, защищающих многие современные формы творчества, возникшие благодаря техническому прогрессу… Они сложны для интерпретации судами и неудобны для применения в интересах общества». Закон 1909 года увеличил срок охраны до двух сроков по 28 лет (для защиты во второй срок требовалась заблаговременная перерегистрация) и сохранил требование, чтобы подлежащие защите копии должны быть набраны и напечатаны в США. Он также ввел обязательное уведомление об авторском праве, представленное знаком © с указанием года публикации и имени правообладателя. Кроме того, закон добавил к объектам защиты авторского права такие произведения, как справочники, периодические издания, лекции, драматическо-музыкальные композиции, карты, произведения искусства, фотографии, а также научные и технические чертежи. Он также включал права на перевод, адаптацию, музыкальную аранжировку, театральные постановки и даже на окончательную отделку моделей и дизайнов произведений искусства.
Однако самая важная часть закона спрятана в самом его конце, в статье 62 (всего их 64), которая гласит: «Понятие “автор” включает в себя работодателя, если произведение было создано по найму».
Инновация была вряд ли совместима с пунктом Конституции США, который уполномочивает Конгресс принимать законы «для содействия прогрессу науки и полезных искусств путем предоставления на ограниченный срок авторам и изобретателям исключительного права на их соответствующие труды и открытия». Авторы и изобретатели – это люди, в то время как «работодателями» могут быть юридические лица – акционерные общества, товарищества и корпорации. По сей день не было ни одного случая оспаривания конституционности американских законов об авторском праве, все из которых основаны на формулировке параграфа 62 закона 1909 года. Сдвиг значения понятия «автор», начавшийся, правда, задолго до Бернской конвенции 1886 года и имплицитно подразумевается даже там, привел к тому, что оно стало «термином для обозначения обладателя законных прав» [288]. Сегодня подавляющее большинство коммерчески жизнеспособных авторских прав принадлежит не людям, а крупным, обезличенным империям в области книг, фильмов, музыки и программного обеспечения – и в искаженном языке закона об авторском праве эти