Наследуемость права на публичность привела к совершенно извращенному взаимодействию с налоговым законодательством. Благодаря усилиям управляющих правами компаний, оценка стоимости права на публичность основана на предположении, что оно будет эксплуатировать по полной программе. Это часто оставляет детей знаменитостей без возможности получить право на публичность, не продавая его управляющим компаниям: они просто не могут самостоятельно уплатить налог на наследство. Конечно, они могут предпочесть не пользоваться правом или быть очень бережливыми в лицензионных сделках, но это не имеет никакого значения для налоговых органов, которые основывают свою оценку на оценках стоимости, сделанных… теми же компаниями по управлению правами. Лишь в редких случаях наследуемость права на изображение открывает потомкам знаменитостей (а не корпорациям) путь к богатству.
Еще один извращенный эффект галопирующего распространения права на публичность возникает при взаимодействии с интернетом. Например, в 2015 году американские футболисты подали в суд на разработчика видеоигр за нарушение их права на публичность в его видеоиграх. Они позволяли пользователям играть в виртуальный футбольный матч между аватарами реальных футболистов, которые включали их номера на футболках, физические черты и биографии. Суд согласился с футболистами и постановил, что такие симуляции не подпадают под действие «добросовестного использования» (о котором подробнее позже) или под защиту «свободы слова» в Первой поправке к Конституции США [315]. Таким образом, право на публичность (по крайней мере, в Калифорнии) теперь распространяется не только на ваш образ, но и на его виртуальные аналоги.
Все может стать еще запутаннее, если речь идет о давно умершей знаменитости. В 2012 году модный бренд выставил в социальных сетях фотографии Хамфри Богарта в его культовом плаще из фильма «Касабланка» [316]. Наследники Богарта подали в суд в штате Калифорния, утверждая, что бренд нарушил их право на публичность. Производитель одежды настаивал, что получил лицензии от агентства, владевшего авторскими правами на фотографии, однако агентство не обладало правом на публичность, которое является моральным правом и не передается вместе с авторскими правами. Дело в итоге было урегулировано во внесудебном порядке на условиях, которые не были разглашены, поэтому нет решения, какая из сторон была права, а какая нет. Правовая структура такая же непроницаемая, какой она была и раньше.
Во Франции моральные права включают право на неприкосновенность частной жизни или, точнее, «право на уважение частной жизни» (droit au respect de la vie privée), а в Германии статья 12 Всеобщей декларации прав человека гласит: «Никто не должен подвергаться произвольному вмешательству в его личную жизнь, семью, жилище или корреспонденцию или посягательствам на его честь или профессию. Каждый человек имеет право на правовую защиту от такого вмешательства или посягательств». Примерно такие же по формулировкам законы действовали в Великобритании, когда она была государством – членом Европейского союза. Один предприимчивый журналист получил видеозапись видной фигуры, одетой в нацистскую форму, посреди того, что, по-видимому, было садомазохистской оргией. Когда он опубликовал свои откровения в ныне несуществующей News of the World (массовая воскресная газета, специализирующаяся на сплетнях), на него подали в суд, и дело дошло до Высокого суда в Лондоне. Истец, Макс Мосли, сын британского фашиста Освальда Мосли, выиграл существенную компенсацию за «вторжение в частную жизнь»; защита газеты, что история представляла общественный интерес и, следовательно, защищалась как новость, была отклонена [317]. Мосли все еще не был удовлетворен и снова возбудил дело во Франции, где были распространены некоторые экземпляры газеты, – и снова выиграл, хотя и с гораздо меньшей выплатой, чем в Великобритании [318]. Это хороший пример того, как право на частную жизнь и право на изображение являются взаимными и взаимодополняющими. Один и тот же принцип – «изображение вас принадлежит вам» – позволил Мосли получить компенсацию за публикацию пикантных изображений с собой в главной роли. Он же позволяет ему продавать эти изображения, если он захочет это сделать, в «специализированном» журнале или на веб-сайте. Право на изображение и право на неприкосновенность частной жизни нарушают авторское право и ограничивают его использование, поскольку владельцы авторских прав на изображения (и его историю) в этом и многих других подобных случаях не могут осуществлять коммерческие права, которые им предоставляет закон.
Не все подобные случаи столь вопиющие. В 1990-х годах папарацци сфотографировали дочь Грейс Келли и принца Монако Ренье во время катания на лыжах, шопинга, выхода из ресторана и прогулки в общественных местах. Фотографии появились во многих немецких журналах, и принцесса подала в суд на издателей за нарушение ее права на неприкосновенность частной жизни. Федеральный конституционный суд Германии поддержал ее заявление, что фотографии являются вторжением в частную жизнь, но запретил лишь те, на которых были изображены ее дети. Что касается других изображений, суд постановил, что как современная «публичная фигура» принцесса Каролина должна терпеть публикацию ее фотографий, если они сделаны в общественном месте. Каролина обжаловала это решение в Европейском суде по правам человека в Страсбурге, который постановил, что немецкий суд не установил справедливый баланс между конкурирующими интересами. Хотя широкая общественность может иметь право на информацию, в том числе о частной жизни публичных лиц, суд заявил, что у нее нет законного интереса знать местонахождение Каролины фон Ганновер или то, как она в целом вела себя в частной жизни, поскольку такие фотографии не вносят никакого вклада в дискуссию, достойную общественного интереса [319].
Решение Европейского суда в 2004 году сблизило германскую практику с французской, где публикация изображений частных лиц (за исключением политиков на службе) всегда требует согласия изображаемого. Это постановление защитило европейских знаменитостей от навязчивости папарацци, но одновременно создало проблемы для обычных граждан ЕС, которые теперь не могут свободно использовать – то есть публиковать, делиться или распространять – фотографии без предварительного разрешения изображенных людей. Как и в случае с делом Мосли, это постановление подкрепляет право Каролины фон Ганновер (или вашего соседа) взимать плату с любого, кто хочет опубликовать или распространить их изображение, независимо от авторских прав на само изображение.
Вот почему вам, чем бы вы ни занимались, теперь нужен хладнокровный юрист по интеллектуальной собственности. Кто-то владеет правами на изображение звезд на постере фильма на вашей стене; некоторые из ваших полотенец и кофейных чашек также защищены правами на изображение, которые вы не можете аннулировать, просто купив предметы, украшенные лицами людей. Многое из того, чем мы владеем в собственных домах, с