Он издевается. Я вздохнул.
— Алнез и Лесан не хотят участвовать в моей войне. Это было известно и раньше. Но почему Гарвин отказался прямо сейчас? Не торопись, Адреан.
Мы ехали к свите довольно медленно. Они не выдержали и вышли нам навстречу. Я повелел Адреану думать, а сам возглавил кавалькаду, пустив Коровиэля вскачь. Зимнее солнце слегка подогрело землю, и скакать по твёрдой, но слегка пружинящей, нескользкой поверхности было прекрасно. Я отдался этому процессу весь.
Только через полчаса, когда я заставил Коровиэля притормозить, чтобы дождаться отставших, Адреан наконец догнал меня и напомнил, что он ещё подросток. Иногда молодость почти неотличима от глупости.
— Треве и Маделар хотят убить вас на юге! И Алнез об этом знают! — радостно заорал он.
Свита, весело кричащая и гогочущая, мгновенно замолчала.
— Подозревают, — поправил я.
Первым, как и следовало ожидать, нашёлся Дукат.
— Сеньор Магн, я недоволен! Последний, кто хотел вас убить, пошёл на строительство Костяного Города. А из этих ублюдков разве что сапоги можно сшить! Я требую, чтобы вы нашли себе более достойного врага!
Я наигранно хохотнул, и меня угодливо поддержали. Махнув рукой, я задал направление движения. В конце концов, неплохо получилось — теперь и мои люди тоже предупреждены.
Глава 16
Удобный момент
— Мой сеньор, — начал Фанго, — как бы жрецы из всех храмов ни возмущались гнездом колдунов в замке Инобал, как бы ни обличали гнусности, что те ещё замышляют против нас — поддержка войны падает. Люди меж собой говорят, что причины вашей вражды всё те же, что и у простых соседей.
Он склонился чуть ниже, будто готовясь переждать вспышку гнева.
— Они уже забыли про ту неслыханную подлость, что сотворил Аст Инобал в ту ночь, когда Гонорат обезумел и поднял руку на вашего отца, стремясь занять ваше место… — голос его стих, будто слова сами испугались того, к чему ведут.
Я откинулся на спинку кресла и долго смотрел на Фанго. В его лице было то выражение, которое я знал наизусть — смесь страха, упрямства и холодного расчёта. Он не просто боялся. Он чувствовал, что говорит правду.
— Пусть забыли, — ответил я тихо. — Я и не требую, чтобы они помнили.
— Но, сеньор…
— Люди не помнят ни подлостей, ни благодеяний. Они помнят только цену хлеба и вкус страха. Пока им есть что есть и где прятаться — им всё равно, кто сидит в замке Инобал.
Фанго помолчал, а потом осторожно выпрямился.
— Тогда, сеньор, может быть, стоит напомнить им… почему мы воюем?
Я посмотрел на него дольше, чем стоило.
— Напомнить? А кому? Тем, кто вчера батрачил, вымолачивая хлеб целыми днями за еду и ночлег, а сегодня надевает выданный им, самый плохой из тех, что можно купить, доспех, не умея даже привязать ремни? Или тем, кто думает, что война — это игра благородных господ?
— Но если вы хотите, чтобы они пошли за вами… — начал было Фанго. — Может, стоит объяснить им…
— Ты слишком умен и прозорлив, мой друг, — мягко сказал я. — Вот только обычно люди не столь умны. И вместо разума им приходиться полагаться на чувства.
Вокула не смог стерпеть столь прямой похвалы для Фанго. Мы были в Большой Гостиной, на совете, и, конечно же, он тоже был тут. Едва я закончил, как Вокула, уверенным и низким голосом человека, который говорит очевидные истины, добавил:
— Они уже идут, за вами, мой сеньор! Потому что те, кто спустился с гор, видят в вас вождя, а те, кто живет в долине, — полководца. Вассалы Великих Семей хранят вам верность, а простой люд надеется на вашу милость.
Фанго помолчал, а потом снова склонился, пряча глаза.
— Тогда, может быть, стоит победить побыстрее, мой сеньор. Пока они ещё верят, что вы знаете, зачем.
Я кивнул.
— Вот это уже разумный совет.
Я отвернулся в сторону. Кто-то когда-то сказал, что войну нельзя оттягивать. Так и есть. Чем больше я откладываю выступление, тем больше времени у Аста. Не стоит недооценивать его предприимчивость. К тому же, может измениться и политическая ситуация. Сейчас Брухо, ставшие Регентами Престола Пустого и Хранимого, заняты на юге. Но они вполне могут обратить внимание и на север. Я бы на месте Аста всерьёз задумался о вассалитете Таэну и даже о крупной взятке — лишь бы не попасть в руки мне. Пока его удерживает от прямого подчинения Регенту лишь то, что Регенты меняются, а Великие Семьи Таэна копят войска внутри своих древних стен. Им не до новых приобретений: сейчас они рискуют потерять и то, что есть. Не удивлюсь, если Ин да Орс и Пиллар впервые за сотни лет всерьёз ищут союза друг с другом.
Вокула взял слово и начал говорить о важных вещах. Серебряные после продолжительных споров решили отправить посольство в Отвин. Всё правильно: после того, как те пропустили армию мертвецов, у нас нет войны. Но нет и мира. Страдает торговля. Следует обновить соглашения.
— Пусть, — киваю я.
Вокула сдержанно кивнул. Он, несомненно, постарается многое подправить и повернуть так, чтобы всё вышло выгоднее для Итвис, но без того, чтобы это бросалось в глаза.
А потом он между делом воткнул очередную булавку в бок Фанго. Не знаю, делал ли он это намеренно или просто интриги стали его второй натурой.
— Так случилось, что один из моих писарей проходил мимо хлебопекарни Четвертака Рябого, что в трёхстах шагах от Военных ворот в сторону Горящего Пика, и, будучи голодным, решил взять лепёшку…
То, что о нарушениях говорит Вокула, а не Фанго, последнего не особо расстроило. Мне за это и нравился Фанго, этот маленький серый человек. Он не пытался быть везде. Зато очень основательно занимался теми вещами, которые определял как важные. А насчет раздачи хлеба беднякам… Это была моя очередная причуда. Я велел Вокуле договориться с несколькими хлебопёками в округе и раздавать хлеб всем, кто попросит. Отправляли пару телег с утра, с зерном из подвалов и амбаров Итвис — не очень много, хватало на пару сотен лепёшек. Просто как жест. К тому же зерно было откровенно лежалое — хранилось уже по нескольку лет. Раньше такие излишки скармливали свиньям и курицам,