Очередным утром, обещавшим стать таким же однообразным, как все предыдущие, за ней пришли. Решив, что её снова ведут на рутинный допрос, Камила встала и послушно направилась привычным маршрутом к кабинету следователя в сопровождении двух надзирателей. Однако, когда охранник открыл перед ней дверь, вместо уже опостылившей постной физиономии местного дознавателя, она увидела перед собой человека, которого здесь быть просто не могло.
- Господин Эрнандес? – недоверчиво спросила Камила, глядя на крупного мужчину с аккуратной бородкой.
- Да, Камила, проходи, присаживайся, - ответил заместитель министра иностранных дел США и близкий родственник самого президента. – Думаю, ты уже догадалась, что я прибыл сюда за тобой. Вернее, за всеми вами.
- Вы заберёте нас отсюда?
- Всенепременно, - кивнул дипломат, бросив взгляд на браслет на своем правом запястье. Вставленные в него полупрозрачные синеватые камни слабо светились, подтверждая, что конструкт работает, обеспечивая конфиденциальность их беседы. – Не прямо сейчас, но очень скоро.
- И русские вот так просто нас отпустят после того, как мы убили столько их солдат и офицеров? – недоверчиво переспросила Камила. – Они же считают нас наемниками, ведь наша страна не находится в состоянии войны с Русской Империей. А с наемниками обычно разговор короткий...
- Обычно – да. Но у нас не совсем обычная ситуация, - на лице Эрнандеса появилась едва заметная усмешка. – Да, всё очень непросто, и ваше освобождение обойдется казне Соединенных Штатов в кругленькую сумму. Но наш президент сказал, что своих граждан мы не можем оставить в беде, и свое слово он намерен сдержать.
При упоминании президента Камила привычно нацепила на лицо почтительное верноподданническое выражение, однако про себя подумала, что щедрость Барака Пятого вызвана совсем не желанием во что бы то ни стало спасти граждан США, а лишь тем, что все они слишком много знают, и ему совсем не хочется, чтобы эта информация стала известна русским.
- За вашу свободу нам придется отдать очень многое, - продолжил дипломат. – От щедрых компенсаций семьям погибших до уникальных артефактов. Думаю, вы понимаете, о каких именно артефактах идет речь. Но и это не всё. За то, что Богдан Первый забудет нанесенную ему обиду и согласится установить с нами дипломатические и торговые отношения, мы передадим русским два полностью оснащенных корабля, способных пересекать Атлантику. Вместе со всем оборудованием и вооружением.
- Действительно щедро… - удивленно качнула головой Камила.
- Не то слово, - грустно улыбнулся Эрнандес. – Но эта щедрость более чем оправдана. Наш президент принял очень мудрое решение. Вы, Камила, просто не в курсе последних событий на фронте, а они весьма красноречиво говорят о том, что мы ещё дешево отделались.
- Верю, - чуть помолчав, ответила Камила. – А что барон Белов? Неужели русский император не потребовал никаких компенсаций для него лично? Мы ведь целенаправленно пытались его убить, а он далеко не последний человек в империи.
- Уже не барон, а граф, - поправил Камилу дипломат. – Не уверен, что могу с вами это обсуждать, но вы уже доказали, что умеете держать язык за зубами, так что, пожалуй, не будет большой беды, если я отвечу на ваш вопрос. Граф Белов выдвинул очень странное требование. Мы до сих пор не понимаем, зачем ему это понадобилось, но он хочет получить в собственность десять сравнительно небольших земельных участков в довольно глухих местах на нашей территории. С правом размещать там любые объекты по собственному усмотрению. Самое интересное, что все эти участки расположены в утерянных землях, то есть фактически выполнение этого требования не будет нам ничего стоить. Наверняка здесь есть какой-то подвох, однако президент возражать не стал. Что бы ни задумал Белов, эти участки – прекрасный повод вступить с ним в прямой контакт, а где контакт, там и возможные договоренности. Взаимовыгодные, само собой.
***
- Высота двенадцать тысяч. Челнок покинул экзосферу, - докладывает Кан, внимательно следя одновременно за множеством параметров полета, выводимых вычислителем на развернутый перед ним виртуальный экран.
На тактической голограмме мы видим две слегка размытые красные отметки кораблей третьей силы. На появление грузового бота они никак не реагируют. Когда в прошлый раз мы подняли в космос зонд, нашей целью была разведка. Теперь же задача у нас другая, но несколько витков вокруг Земли челнок всё-таки совершит. Было бы странно не использовать возможность узнать, что изменилось на орбитах с момента гибели зонда.
- Сильные помехи, - сообщает инженер. – Ещё секунд двадцать, и бот перейдет в автономный режим. На каждом витке связь будет вновь появляться, но очень ненадолго.
Терпеливо ждем. Следуя полученным инструкциям, вычислитель челнока никуда не торопится, но с каждым его витком вокруг планеты информации на тактической голограмме появляется всё больше. Через пару часов становится понятно, что по большому счету никаких изменений в ближнем космосе нет. На высоких орбитах по-прежнему находится около ста тридцати кораблей противника, обеспечивающих плотную блокаду планеты.
Теперь можно переходить к самому сложному этапу – прорыву блокады. На лицах союзников я вижу сосредоточенное ожидание. Пожалуй, за исключением Тапара, явно испытывающего какие-то сомнения.
– Тех, кто прислал сюда эти корабли, что-то очень напрягает на Земле, - негромко произносит артефактор, - но перейти к решительным действиям им что-то мешает.
- Мы это уже обсуждали, - отвечает Ло. – Вероятнее всего, у них нет приказа на начало вторжения. Почему его нет – вопрос отдельный, но факт остается фактом.
- А если причина всё же не в этом? Вы не допускаете, что они пока просто не считают нас серьезной угрозой, достойной применения их оружия? Представьте на секунду, что их сканеры засекут челнок при попытке прорыва блокады. Не спровоцируем ли мы своими действиями серию ударов по целям на поверхности?
- Коллега, вы же видели расчеты, - возражает Кан. – Риск обнаружения челнока незначителен. Нельзя останавливаться на полпути, иначе велик шанс действительно дождаться вторжения, которому нам будет нечего противопоставить. К тому же однажды мы уже засветились перед ними. После уничтожения нашего зонда никаких ударов по поверхности не последовало.
- Раз решили, нужно действовать, - поддерживаю инженера. – Мы и так шли к этому слишком долго.