Стараясь не дышать, я расстегнула замочек и достала заветный ключ. Лара что-то сонно пробормотала, поворачиваясь на бок.
Обрадованная первым успехом, я быстро оделась и выскользнула за дверь. Ключ у меня, но смогу ли я незаметно выбраться из пансиона и по темным переходам замка дойти до кабинета Вофе?
Когда доктор, неделю назад, провожал меня сюда, я была несколько взвинчена и не очень хорошо запомнила дорогу. Что, если я заблужусь, и буду плутать по заросшим пылью и паутиной лабиринтам до самого утра? Лара проснётся и поймет, что ее драгоценный ключ украли! О том, что будет, если Лара проснётся гораздо раньше утра, думать не хотелось.
Но я и так уже потеряла неделю. А если мне не идти через замок, а попробовать дойти до главного входа по парку. Парк стар и не ухожен. Но в тот раз, когда я после знакомства с Трудэ пришла со своими вещами, косой Фрэнк довольно быстро довел меня до пансиона.
Конечно, днем там всегда много людей, но сейчас ночь и вряд ли я встречу в парке хоть кого-то. Конечно, цех Развития славиться свободными нравами, но не под руководством Трудэ. Готова поспорить, если она успела внедрить свои порядки, то все работники сего цеха послушно лежат по кроваткам и видят сладкие сны.
Чем больше я думала, тем больше возрастали в моих глазах шансы попасть в кабинет Вофе через парк. Конечно, была вероятность, что я заблужусь среди заросших дорожек, или тот вход в здание будет закрыт. Ну что же. Тогда просто сделаю слепок ключа, а потом придумаю что-то другое.
Успокоив себя такими мыслями, я спустилась по лестнице вниз, возле которой располагался кабинет Трудэ. Дверь в него была затворена, и не было ни одного намека, что хозяйка находилась там. Выход из пансиона был открыт. Кажется, что в тот день сама Тихе покровительствовала мне.
С наслаждением я втянула в себя свежий ночной воздух. Как мне этого не хватало в освещенных искусственным светом казематах фабрики! В запах недавно прошедшего дождя вплетался аромат цветущих деревьев. За ту неделю, что я пробыла здесь, весна уже вступила в свои права — молодые листочки покрыли голые ветви старых деревьев, распустились цветы, а на полянках выросла сочная трава.
Я сразу свернула правую дорожку, теряющуюся во тьме высоких деревьев. Ту самую, по которой раньше и попала сюда.
В темноте беззвездной ночи едва угадывались очертания тропы, по которой я брела. Руку холодила ручка фонаря, который вместе со спичками я прихватила в вестибюле пансиона, но зажигать не решилась. Свет, скорее всего, будет слабым, да и глазам не даст привыкнуть к темноте. Гравий мягко шуршал под ногами. Я всё шла и шла, а дорога и не думала кончаться.
Тихо шумели деревья, стрекотали насекомые, неподалеку ухала сова. Я ускорила шаг. Должна же эта дорога когда-нибудь закончиться?
Наконец, вдалеке показался кусочек чернильно-синего неба, и я очутилась у развилки двух дорог. Недолго думая, вновь выбрала идти направо — так я если и не дойду до нужного места, то хотя бы легко выберусь обратно, не запутавшись в лабиринтах парка.
Я шла и шла, по клубящейся туманом дорожке, а ветер колыхал полы моего плаща. Тучи разошлись, и показалась острая луна. И что-то неуловимо поменялось — стало тихо, а воздух наполнился тревогой.
А спустя мгновение раздался нечеловеческий вопль, от которого волосы дыбом поднялись на затылке, а сердце заколотилось.
— Наверное, это какой-то зверь! — постаралась успокоить я себя и прибавила шагу.
Впереди показалась чернеющая громада замка, и я приободрилась. Успела свернуть на дорожку в окружении разлапистых кустов, что шла параллельно стене.
«Рано или поздно, я обойду здание и выйду уже к знакомому входу» — подумалось мне.
Но вопль раздался вновь. И на этот раз он был гораздо ближе.
Прижав фонарь к груди, я уже бросилась вперед, не разбирая дороги.
Сердце колотилось, как сумасшедшее, ветер хлестал по лицу, но я неслась вперед. Душераздирающие крики приближались. Мне слышался треск ломаемых кустов и звук тяжелых шагов. Впереди показалось спасительная дверь. Та самая, через которую неделю назад меня к господину Вофе привел мрачный слуга.
Я рванула ее, и слава Четырем, она оказалась открыта. Едва успела захлопнуть и накинуть сверху железную щеколду, как что-то тяжелое со всего размаху влетело в дверь, и по ней пошли трещины. Дверь сотрясалась от ударов, но не поддавалась, а я вжалась в стену. Это продолжалось несколько минут, а, может быть, и часов. Я не помнила
А потом звуки стихли. Видимо, то, что ломилось в здание, осознало бесполезность своих попыток. Продышавшись и вытерев ледяную испарину со лба, я вспомнила, что пришла сюда не просто так и осмотрелась по сторонам.
Холл совсем не изменился с тех пор, как я была здесь последний раз — обшарпанные стены, разномастные стулья возле кабинета и тускло коптящие подсвечники. Коридор, через который доктор меня отвел к Трудэ прошлый раз, зиял чернотой.
Где-то в глубине здания хлопнула дверь, а потом это жуткое существо завыло вновь. Я бросилась к кабинету. Руки не слушались, когда я пыталась открыть замок. Никак не могла попасть ключом в замочную скважину. Наконец, дверь поддалась. Я вбежала внутрь и поспешно задвинула щеколду.
Потом, чувствуя слабость в ногах, тяжело привалилась спиной к холодной деревянной поверхности.
Камин в этот раз не горел, и кабинет был полностью темен и холоден.
Что у них, трар возьми, здесь происходит? Из глубины замка доставались нечеловеческие вопли, как будто нечто огорчалась, что его поздний ужин не состоялся.
Что это было? Дикий зверь? Привидение? Монстр?
В голове роилось тысячу версий, но ни одна из них не объясняла произошедшее.
Я огляделась, не было видно ни зги. Но, что бы это ни было, мне нужно двигаться дальше. Придется зажечь фонарь, который каким-то чудом остался цел после безумного бегства сквозь кусты.
Шум в замке нарастал, и за горестным воем чудища, стали раздаваться какие-то другие голоса и топот ног.
Чиркнув спичкой, я подпалила фитилек и бесшумно закрыла стеклянную дверцу.
Причудливые тени, перемешанные со слабым отблеском света, окрасили стены и стол, перед которым я сидела совсем недавно. Нужно было убедиться, что те две тумбы, которые я приметила в кабинете раньше — это действительно, картотека.
Осветив маленькие ящички, я нашла два из них, которые были подписаны, как «Служащие первого цеха», и «Служащие второго цеха».
В первом