— Спать будешь здесь, а шкаф можешь занимать весь. Я скоро ухожу из этой выгребной ямы.
И вправду рядом с пустым шкафом стоял кокетливый красный чемодан.
Может быть, из-за того, что она уезжала, она была особенно откровенна, а, может быть, дело было в полупустой бутылке вина, стоящего рядом с бокалом неподалеку.
— Только не говори этой ведьме Трудэ, — скривилась девушка, заметив мой взгляд. — Выпьет мне крови напоследок.
Я согласно кивнула, а Нора стала еще разговорчивее.
Оказывается, что помимо нашего Цеха Лекарств, где производились пилюли от боли в горле, головной боли, подагры, которые уже продавались во всех аптеках республики, был еще и Цех Развития, там и работали все приличные люди по мнению Норы.
— А ты ничего, — сказала девушка, — Очень странно, что тебя сюда взяли. Обычно здесь берут таких, кто без устали будет пахать целый день, а потом, набив брюхо, просто завалится спать.
Это показалось мне удачным моментом.
— А разве молодых сотрудниц здесь нет?
— Ну, точно не у Трудэ, — хрипло рассмеялась она.
— А как же ты?
В ответ Нора погасила настольную лампу, и, закутавшись в одеяло, отвернулась к стене.
— Когда будешь ложиться спать, приоткрой окно, а то душно.
Я легла и долго смотрела в спину соседки, притворяющейся спящей, а потом спросила наудачу.
— Мне в Вилемсе сказали, что здесь погибают девушки. Вот прошлой весной одна пропала.
Соседка молчала, но я знала, что она не спит.
— Я слышала, — лениво произнесла она, — Но она была не с фабрики.
— Местные жители говорят другое, — не отступала я.
Соседка несколько удивленно взглянула на меня.
— Но мало ли что говорят. Нам-то что? Им лишь бы поболтать лишнее.
— Но почему они думают, что это граф?
— А они так думают? — она повернулась.
— Да, мне так и сказали, что граф убивает.
— Ну, здесь еще та дыра, но девушка не работала у нас. Господин Нолорано нашел несчастную у озера Ронфорэ и вызвал полицию. Я помню, как копы здесь ходили. Из окна было видно — работала тогда в Цехе Развития. Потом потаскушка Ванесса задурила голову Вофе и тот выгнал меня к Трудэ и ее курицам, чтобы дать место своей драгоценной.
Я аж поперхнулась при мысли, что кто-то мог крутить роман с этим крайне непредсказуемым типом.
— Вофе, — повторила я в ужасе, — Они встречаются до сих пор⁇
— Ну, нет. Что и следовало ожидать, не прошло и года, она сбежала из замка, прихватив важные документы. Как граф бушевал! Обвела добряка — Вофе вокруг пальца.
— Поэтому ты и решила уехать из замка?
Недовольный взгляд Коры блеснул с соседней кровати.
— Слишком много вопросов для новенькой, — тихо проговорила она, — а я разболталась. Если хочешь здесь работать, то держи язык за зубами. А уезжаю я, потому что нашла себе мужа. Спи давай.
С утра был завтрак, и первый рабочий день, когда я познакомилась с Ларой. Та не постеснялась сразу сваливать на меня всю грязную и тяжелую работу — стоять с мерной миской основы перед машиной в духоте и клубах мелкой пыли, в то время как сама порхала по цеху, принимая товар, а больше болтая с другими работницами.
Каково же было мое разочарование вечером, когда я зашла в свою комнату, мечтая только о том, чтобы растянуться на прохладном одеяле под открытым окном, но обнаружила ее! — Лару, уплетающей мясные пирожки прямо на кровати. Она сидела, ссутулившись, и в одной сорочке, поджав отекшие ноги, по комнате витал крепкий запах пота и мясного духа с чесноком.
Не отнимая лица от миски, она закидывала в себя одни кусочки печеного теста, сок из которых тек обратно в миску, за другим. Рядом с ней валялась скомканная синяя юбка, как и носили все работницы, и блуза с вывернутыми рукавами.
Взвинченная сверх меры, я распахнула шкаф. Все мои вещи, которые я вчера аккуратно разложила, были свалены кучей на самую нижнюю полку. Значит, Лара не нашла времени переодеться, но выкинуть мои вещи успела, хотя я вчера половину шкафа оставила пустой.
— Окно не открывай, — гаркнула она, облизывая жирные пальцы. — Продует меня.
Я открыла окно нараспашку и прижала стулом створку. Повернулась в сторону напарницы, уперев руки в бока. Ледяной ветер ворвался в помещение. Лара, побагровев, грузно поднялась.
— А что скажет госпожа Трудэ, когда узнает о том, как ты ела пирожки прямо в комнате? — осведомилась я, указывая на перепачканное жиром покрывало.
Лара скисла. Госпожа Трудэ еще вчера строго предупредила, чтобы я не смела курить и есть в комнате.
Я подошла к Ларе и заглянула в ее маленькие глазки-пуговки.
— Надеюсь, ты не собираешься больше здесь устраивать трапезы! Я отойду ненадолго, но скоро вернусь. К тому времени мои вещи должны вернуться на свои места. Иначе госпожа Трудэ узнает, что ты воруешь еду.
Видимо, я попала в точку. Пирожки были добыты не совсем честным путем. Глаза Лары налились кровью, но моя жизнь с того самого момента изменилась в лучшую сторону: получив отпор, Лара перестала наглеть.
Теперь работа распределялась более или менее равномерно, а также поддерживала относительную чистоту в комнате.
После того, как в нашу коморку на фабрике зашел доктор Рэдклиф, чтобы осведомиться, как я устроилась, так она вообще записала меня в подруги. Долго потом выспрашивала, как я познакомилась с доктором и все такое. Дамы цеха мисс Трудэ просто обожали приятного молодого человека.
Все было хорошо, но ничего не происходило. Комната, завтрак в пансионате, путь по длинному крытому коридору, наша коморка —лаборатория в цехе, обед в столовой комнате, ужин в пансионе, прогулка в парке, и сон в десять вечера. И Лара умудрялась все время оказываться рядом — молчаливая и пыхтящая, как паровоз. Меня не оставляло впечатление, что она докладывала мисс Трудэ о каждом моем действии.
В один из перерывов я решилась спросить ее о Черити. Лара тогда, как раз пребывала в благодушном настроении — я отдала ей свой бутерброд с толстым куском ветчины.
— Не было здесь блондинок никаких по имени Черити. Только Ванесса. Хотя, может, в Цеху Развития новый кто, там много всяких бездельниц, которые не работают, а журналы читают. А у нас была только Ванесса, она потом тоже ушла к ним. Видела ее там. Сама в