Надо.
Противник у них будет серьезный, так что…
- Давай повторим, братик. И еще раз, для верности.
***
- ЧТО?!
Предстоятелю вопить не полагается, но если очень хочется, то можно. И заорешь тут, если на твоей, считай, территории, чуть не убили короля Картена и королеву Эрланда. Да, еще вместе с наследными принцем и принцессой Эрланда. Войны и по меньшему поводу начинались.
- Кто посмел?!
Шипел Предстоятель так, что змеи уважительно потеснились бы, а то и хвосты поджали.
- Пишут, что часть нападающих взяли, - предстоятельница выглядела ничуть не лучше. – Фридрих… с-собака!!!
Предстоятель медленно, боясь сорваться, сцепил перед собой ладони. Так они дрожали меньше.
- Приглашение его величеству уже отправлено?
- Да, уже давно.
- Когда он будет?
- Голубь прилетел два часа назад, обещают вот-вот быть.
Предстоятель молчал, и предстоятельница покачала головой.
- Не сорвешься?
- Справлюсь. Выдержу.
- Вот и отлично. А я сейчас отправлюсь на голубятню. Пусть появление выживших окажется для Ханса большим сюрпризом.
- Да, пожалуйста. Я сейчас успокоюсь немного, и пойду все проверю. С-сука!!!
Предстоятельница молча вышла за дверь, и прикрыла ее, не давая грохоту вырваться наружу. В какие-то моменты и предстоятель, и грузчик бывают очень похожи по поведению. И злятся одинаково.
Ничего. Пусть успокоится, сегодня им еще встречать Ханса и Фридриха, завтра приедут Саймон и Мария… и завтра же надо ударить. Да, все надо готовить на завтра.
Чуть не подставил, сволочь!!!
***
Эсмеральда ахнула.
Выпало из пальцев письмо, полетело подстреленной птицей.
- Дочка!!!
Тут же рядом оказалась свекровь, подхватила, не давая упасть… вот еще не хватало! Недавно невестушка родила, ребеночка даже сама кормить решила, какие-такие падения?
- Матушка…
- Что случилось? Эсси, родненькая?
- Д-диана. И дядя Виталис…
И слезы потоком хлынули.
Может, мужчина бы иначе действовал, а эрра Рианнон на всякие обстоятельства не отвлекалась, Диана? Да и пусть ее, потом разберемся! А ей сейчас привести в чувство дочку, и лучше всего, отправить ее к внучке. Пусть возится.
Так и сделала.
Успокоила, утешила, кое-как дотащила до ребенка, сопли вытерла. Эсси принялась возиться с малышкой, а эрра Рианнон подняла и наконец прочитала письмо.
Прищурилась.
Вот, значит, как.
Доигрались Эрсоны. И Дианка доигралась, и остальные… нет теперь Эрсонов. Ну и поделом им. Головой надо было думать, а не тем самым местом, которое у Дианки чуть пониже спины.
Эсси потому и переживает… не столько за них, сколько за себя, за Орваленов. Мало ли? Еще и их заденет ненароком?
Эрра Рианнон подумала еще пару минут, а потом направилась в кабинет супруга. Сейчас она кое-кому напишет… Эсси – Орвален! И никаких тут Эрсонов нет и не было, отродясь бабы замуж уходят в род супруга. Все.
Отстоят они свою девочку. А остальное….
А женщине и не надо думать о политике! Ее дело – дом, родные, близкие… вот их эрра Рианнон защищать и будет, до последнего, зубами вцепится, если что. А как там казни Эрсонов на судьбу государства повлияют – не ее это дело. На то люди поумнее есть.
***
Эсси держала на руках доченьку, и не плакала. Поди, поплачь, когда такое солнышко, когда она тоже плакать начнет…
Держала, вспоминала кузину.
Диана, красивая, яркая, глупенькая, эгоистичная… и при всем том не злая ведь! Совершенно не злая.
И такая страшная судьба.
И сама, и все остальные…
На пеленку невольно капнула слезинка.
Да, Эсси чувствовала себя виноватой. Понимала умом, что нет ее вины, что и окажись рядом, не удержала бы она Диану, разве что сама голову сложила, что это все Виталис Эрсон затеял…
Понимала.
А душа все равно болела, свербела…
Когда-нибудь Эсси расскажет своим детям о Диане. И о ее судьбе расскажет, и предостерегать будет – рядом с троном смерть ходит. Пойдете туда, так и вы не заживетесь.
Смерть, и грязи там много, и боли…
И в столицу ей не хочется, останется она на всю жизнь в Орвалене, так и не пожалеет…
А слезинки все равно капнули на белую пеленку, на теплое одеяльце.
Было просто больно.
Просто – тошно.
Иногда жизнь бывает такой… справедливой, жестокой и очень, очень колючей. Такой, что шрам от царапины на душе на всю жизнь останется.
Больно…
***
- Ваше величество – предстоятель склонился к руке Марии.
- Благословите, отче, - склонилась в ответ Мария, и ее осенили знаком триады.
- Да пребудет с тобой Свет, чадо Творца.
Что Марии нравилось, тут не было какой-то канонической формы благословения.
- Благословите, пресвятая мать – называть предстоятельницу просто матушкой у Марии язык не поворачивался. Отче у нее в голове не связывался с отцом, а вот мать, матушка, мама…
Нечего тут!
Не замахивайтесь на самое святое, это – чужая баба! Как можно называть ее таким святым словом?
- Счастья тебе, чадо Творца.
Мария с интересом рассматривала предстоятелей.
Да, не знай она, кто это, век бы не поверила. Стоит перед ней такой классический древний дедушка, одуванчик божий, на ветру шатается. Только приглядевшись, можно увидеть и плавные движения под тяжёлым одеянием, и скупые жесты холеных рук, и острый взгляд… Мария не удивилась бы, если Предстоятель и по сей день девушек радует.
И предстоятельница.
На вид – ей бы хлебушком торговать с прилавка, такая уж она вся уютная, домашняя, нет в ней вельможного блеска. И кажется, ее это устраивает. Очень у нее взгляд острый и умный.
Саймон тоже подошел за благословением. И началось…
- Как ваше здоровье?
Кажется, предстоятелю тоже все это не нравилось, но этикет – такая штука! А потому Мария и бухнула, как гранату в пруд.
- Может, мы будем говорить кратко и прямо? Я устала и хочу есть, спать, ванную хочу! Горячую! Мы здесь прямо с дороги! Ханс уже здесь?
Предстоятели переглянулись. Потом предстоятельница медленно кивнула.
- Да, он уже здесь.
- А он знает, что мы живы?
Теперь Предстоятель расплылся в улыбке.
- Никто не знает. Моих сил хватит скрыть ваш приезд и перехватить почтовых голубей… ненадолго. Совсем ненадолго.
- Так, - медленно протянул Саймон. – На сутки? Меньше?
- До завтрашнего вечера точно, потом возникнут вопросы, на которые не хотелось