- То есть конклав должен состояться утром? – догадалась Мария.
Хотя чего тут гадать? Это и так ясно, надо бить на опережение! Превентивная самооборона, вот!
А может, уже и не первым, Ханс свой ход сделал, там, на лесной дороге, теперь им время отвечать!
- Вы сможете, ваше величество?
- Почему нет? – удивилась Мария.
- Вы с дороги…
- Я потерплю, - с видом святой мученицы произнесла Мария. И внутренне усмехнулась.
Салаги!
Не сдавали вы ежегодный отчет в налоговой! Вот там бы… куда там Конклаву!
Но вслух она ничего не сказала. Считаете женщину слабой и хрупкой? Вот и получите… в обратный зад!
- Мария, нам придется встретиться еще раз, все обговорить – посмотрел на нее Саймон. – ты уверена? Что все запомнишь, что справишься…
Мария молча кивнула.
- Справлюсь. Если сейчас меня покормят и дадут полчасика поваляться в горячей воде – я справлюсь. Потерплю еще…
- Тогда так и решим. Я сейчас оповещу всех, что Конклав, в связи с полученными мной известиями, состоится завтра утром, - поднялся Предстоятель.
- А нельзя ли немножко помочь его величеству Хансу? Он человек пожилой, нервный… чего ему переживать? Не может ли он получить известие о нашей преждевременной гибели? – со всей возможной ядовитостью улыбнулась Мария. Едва клыки не полезли.
- Можно, конечно. Пусть поспит эту ночь спокойно, - согласился Предстоятель. – У меня есть такая возможность.
- Пусть поспит… - кивнул и Саймон.
- Я займусь нашим многоуважаемым тейном, - кивнула Предстоятельница. – чтобы не пронюхал, чего не надо. И через полтора часа предлагаю собраться у вас, ваше величество. Надеюсь, вы не против?
Мария развела руками.
- Я тут гостья, так что выпивка и закуска за хозяевами.
Теперь уже улыбнулся и Саймон.
- Сестричка…
- Я наглая? Знаю, но у нас даже вина нет в обозе. Во время нападения одна зверотварь разнесла в хлам телегу с вином! Могу потом стрясти с Ханса, но угощать-то сейчас надо?
- С угощением я помогу, - согласился Предстоятель. – Через полтора часа, ваше величество. А пока…
- Я распоряжусь. Горячая ванна с мятным маслом, ваше величество?
- И горячий травяной отвар с мятой, - мечтательно протянула Мария. – У моей подруги есть травяной сбор. Как раз попробуете, бодрит замечательно!
Предотец кивнул и поднялся на ноги.
- Что ж. Тогда я отправляюсь. Только один вопрос, ваше величество. Последний… насчет второй ипостаси?
Мария хихикнула.
- Есть она у вас, есть. И у матушки есть, и это понятно, заурядные люди на таких должностях не удерживаются. Только вот понравится ли вам паук-птицеед? Здоровущий такой, мохнатый? И понравится ли пресвятой матушке росомаха? Та еще зверушка, если что?
- Мы это обдумаем, - кивнула предстоятельница. – После Конклава.
Мария тоже кивнула.
И правильно.
Авансом она такое раздавать не хотела… да и не в авансе дело! А в том, что оборот отнимает силы, а им сейчас надо все на другое дело бросить. Вот Ханса раскатают на манер блина, тогда можно и о второй ипостаси поговорить.
Глава 21
***
Конклав собирался медленно.
Один за одним входили в зал кардиналы. Мария насмешливо улыбнулась. Кардинал Рентский, увы, покинул этот мир во время нападения. В такую неповоротливую тушу было легко попасть, ну и попали стрелки, и не один раз.
И ведь даже не жалко.
Вот заняли свои места предстоятель и предстоятельница. Если не знать, как они вчера азартно спорили, как ругались и фыркали…
До трех часов ночи проговорили. Мария даже золотые студенческие времена вспомнила, они так перед экзаменами всегда засиживались, а с утра в семь подъем – и вперед!
Да, в те времена она и по два часа спала, а потом была бодра, как три бобра. А сейчас…
А сейчас она бодра, как гюрза! Вторая ипостась – это не просто так. Она меньше устает, быстрее восстанавливается, лучше выглядит… и плодовитость еще… вот это, конечно, зря, Многоликий. Опять недоработка. Надо бы такую полезную способность включать и выключать по желанию, а не плодиться направо и налево.
Хотя что взять с бога? Он мужчина, ему не носить, не рожать, не кормить…
Тейн.
А симпатичный мужчина, и достаточно молодой, ему лет сорок пять – пятьдесят. По местным меркам, это неплохо. Предстоятелю не меньше семидесяти, а предстоятельнице лет шестьдесят – шестьдесят пять. Почтенный возраст.
Мария с ухмылкой подумала, что тейн до него не доживет.
Стало легче и приятнее.
К людям-то он выходит в маске, а на Конклаве она ни к чему, вот и не надел он своего длинноухого. Кстати, гюрза и зайца рассматривает, как дичь. Добычу.
Рикардо коснулся ее левой руки, Саймон правой. А то! Кто бы ее на Конклав одну отпустил? Еще как обернется здесь, да как всех перекусает!
Еще и Рэн Тори хотел с ней увязаться. Не пустили, но шагренец уселся на ступеньки здания, и пообещал, что будет все слушать. И если начнется шум…. Он превратится и крышу на фиг снесет с этого храма! А там пусть разбираются… кто выживет.
С другой стороны…
Марию искренне позабавила мысль, что сейчас сидят тут три змеюки, причем, она еще не самая опасная. Мужчины – оба! – больше ее в несколько раз, а Рикардо еще и ядовитее.
Только вот его это не спасло…
Мария поежилась, и пообещала себе сдерживаться. Она уже не Маша Белкина, она королева, а королевы никому не вырывают бороду, не вцепляются ногтями в лицо, не орут восьмиэтиажным матерком, даже если очень хочется. И лопаты у нее с собой нет!
Это, конечно, зря… в девяностые годы Маша ей соседа-алкаша три километра гнала. Пришла на огород и увидела, что он ее картошку подкапывает… девяностые же! Наполовину с огорода жили, чего она там зарабатывала-то? Крохи еще!
И вообще, ты эту картошку посади, прополи, окучь, жука колорадского собери… почему у нас такое доброе правительство? Зашлите, жук их мать, в Америку ответку? Вкусную и полезную медведку! Пусть, как в Китае, и кушают, и лечатся, нам не жалко ведь для хороших людей? Маша сама мечтала слетать и пару насекомых провезти в кармане! Дальше бы медведка сама разобралась.
Так что соседа, который попытался