Наконец туннель вывел нас к краю обрыва. Вниз уходило черное, бездонное на вид ущелье, и именно оттуда, из самой глубины, исходил этот зовущий звук.
— Вниз, — коротко бросил я, активируя татуировки «Прогулок». Силар и Хамрон последовали моему примеру, и мы плавно погрузились в темноту.
Мы летели вниз примерно минуту, как вдруг я почувствовал странную пустоту в ногах. Энергия, питавшая полет, просто исчезла, растворилась в воздухе. Татуировки на голенях погасли, словно их и не было.
— Что за… — не успел я договорить, как сила тяжести грубо вцепилась в меня и потащила вниз.
Проклятие!
Падение было стремительным и беспорядочным, пару раз я ударился о стены ущелья. Рядом слышались сдавленные возгласы Хамрона и Силара — с ними произошло то же самое.
Я мог бы, наверное, использовать другие татуировки, чтобы сгруппироваться или вцепиться в скалы. Но потеря способности, ставшая за последние десять лет максимально естественной, совершенно выбила меня из колеи. И Силара с Хамроном, похоже, тоже.
Мы кубарем полетели в непроглядную тьму, ударяясь о выступы скалы, пока не рухнули на что-то твердое и неровное.
Несколько секунд я просто лежал, глядя в черноту. Благо, мое тело было слишком прочным, чтобы получить от такого падения хотя бы синями, но сам момент падения был довольно унизителен. Рядом застонал Хамрон, а Силар уже поднимался на ноги с типичным для него ворчанием.
— Все живы? — спросил я, поднимаясь.
— Живы, черт бы побрал это место, — ответил Хамрон, потирая плечо. В его ладони вспыхнула шарообразная мана-сфера, освещая пространство вокруг.
Силар лишь мрачно кивнул, осматриваясь. Мы оказались в обширной, но очень низкой пещере. Потолок был не выше двух метров, а то и около полутора, и я невольно сгорбился.
Свет сферы Хамрона выхватывал из тьмы где-то метров тридцать. Но мои золотые глаза видели в совершенной ясности всю пещеру. И сразу же мой взгляд уловил движение в дальнем углу.
Нет, не движение — свечение. Тусклое, но невероятно концентрированное, оно исходило от груды тряпья и костей, лежавших у стены.
— Вон там, — указал я, и мы двинулись вперед.
По мере приближения контуры стали четче. Это был скелет, облаченный в истлевшие лохмотья когда-то дорогой одежды.
Поза была неестественной, а из грудины, прямо в области сердца, торчала рукоять простого, ничем не примечательного меча. Не артефакта, а самого обычного клинка.
Но свечение исходило не от него. Его источником было что-то, зажатое в костлявых пальцах скелета.
Остановившись в паре шагов, я скомандовал:
— Стой.
Старые пиратские суеверия были сильнее любого артефакта. Я тщательно, с чувством, трижды плюнул на свой правый ботинок, отгоняя возможных духов, мстящих за осквернение могил. Только после этого подошел вплотную.
Аккуратно, стараясь не задеть кости, я разжал пальцы скелета. Из них выпал предмет, похожий на короткую, толстую дубинку, выточенную из темного дерева и увенчанную набалдашником из полированного камня. Он был тяжелым и холодным на ощупь.
Я поднес его к глазам, и мысленно активировал «Юдифь». Хамрон и Силар светились ровным белым светом Хроники. Мое тело — алым сиянием Предания. А предмет в моих руках… он пылал. Глубоким, густым, почти огненным бронзовым сиянием, от которого слезились глаза.
— Эпос… — выдохнул я, с трудом веря собственному восприятию. Артефакт уровня Эпоса.
— Кажется, я понял, почему мы упали, — медленно проговорил я, сжимая в руке дубинку, от которой исходила аура невероятной ценности и еще более невероятной опасности. — Это он. Он забрал у нас возможность летать.
Держа в руках артефакт Эпоса, я ощущал его холодную, почти живую тяжесть. Мысленно я послал четкий импульс Маске Золотого Демона: «Не трогать. Это не еда». Последнее, что мне было нужно, — чтобы этот ненасытный симбиот решил перекусить реликвией, пока я держу ее в руках. Последствия могли быть непредсказуемыми.
— Попробую дезактивировать, — пробормотал я, больше для себя, глядя на дубинку.
Логика подсказывала, что артефакт, создающий зону подавления маны, должен как-то питаться ей же. Если влить в него немного энергии, возможно, удастся перенастроить или хотя бы понять механизм его работы.
Я сконцентрировался, направляя тончайшую, точно выверенную струйку маны из своей сети прямо в холодное дерево набалдашника.
Это была ошибка.
В тот же миг артефакт в моих руках взорвался. Из него вырвалась сокрушительная волна чистой, неструктурированной маны, которая разрывала все на своем пути.
Меня отбросило через всю пещеру, как щепку. Я пролетел все расстояние и с глухим стуком вмял спиной в каменную стену, оставив в ней паутину трещин.
Благо, после прорыва на Предание и возвращения возможности усилять тело маной прошло уже достаточно времени, чтобы энергия естественным образом напитала ткани и физическое укрепление перестало зависеть от моего прямого желания. Иначе, если бы я не успел активировать усиление, то скорее всего получил бы пару переломов.
По телу пронеслась волна огненной боли, но кости, усиленные до предела и пронизанные золотыми нитями Маски, выдержали. Секунда — и я уже оттолкнулся от стены, приземлившись на ноги в боевой стойке, глаза выискивали новую угрозу, а по рукам уже бежала энергия, готовая активировать «Золотой Храм» или «Энго».
Но угрозы не было.
Дубинка лежала безжизненно, ее бронзовое сияние в моем восприятии потухло. А главное — я снова чувствовал свои «Прогулки».
— Вот это экстренная посадка, — раздался голос Хамрона, который с дурацкой ухмылкой смотрел на меня. — Капитан, в следующий раз, если захочешь полетать, предупреждай. Мы бы тебя поймали.
Я с облегчением выдохнул, распрямляя спину и с удовлетворением отмечая, что все функционирует как надо.
— Спасибо за предложение, но в твоих объятиях я как-нибудь в другой раз, — парировал я, отряхивая пыль с мундира. — Дуй наверх, к Яране. Передай, что пещера безопасна, запрет снят. Пусть батальон заходит и разбивает лагерь здесь. И скажи Бардо, чтобы организовал периметр на входе в тоннель. Место отличное, нас здесь никто не найдет.
Хамрон кивнул и, активировав «Прогулки», рванул вверх, к узкому проходу, ведущему на поверхность.
Вскоре пещера начала заполняться людьми. Бойцы батальона спускались по одному и группами, озираясь при свете своих мана-сфер. Низкие потолки заставляли всех пригибаться, создавая некоторую суматоху.
— Так, тихо и организованно! — скомандовал я, когда последний боец сошел вниз. — Все рассесться полукругами вокруг меня! Стоять по стойке смирно с такими потолками вы все равно не сможете. Устраивайтесь поудобнее, у нас много работы!
Когда последний боец, сгорбившись под низким сводом, устроился на каменном полу, воцарилась тишина, нарушаемая лишь редким покашливанием и скрежетом доспехов. Сотни глаз, подсвеченных отблесками мана-сфер, были устремлены на меня. Я стоял в центре полукруга, чувствуя тяжесть их ожидания.
— То, что