— Цель проста, — парировал я, слегка пожимая плечами. — Я проверяю их лояльность и исполнительность. В приказах не было ничего предосудительного или сверхсложного. Лишь готовность выполнить волю дома Шейларон без лишних вопросов. Разве это не основа идеальной службы?
Мажордом замер. Его челюсть слегка напряглась, а в глазах вспыхнула искра возмущения. Он явно считал такие методы пустой тратой времени и унижением для хорошо обученного персонала. Собственно, так и было.
Но что он мог возразить? Логика в моих словах была, а оспаривать решения «молодого хозяина» прямо он не смел. Он медленно, почти церемонно, склонил голову.
— Как вам будет угодно, господин Гильом. — Его голос был ледяным.
Развернувшись, он удалился тем же бесшумным, исполненным достоинства шагом.
Как только он скрылся за поворотом коридора, мы с Гильомом переглянулись. На его — на моем — лице расплылась широкая ухмылка. Сдавленное фырканье вырвалось у нас обоих одновременно, а через секунду мы уже беззвучно сотрясались от смеха, прислонившись к стене.
— Видел его лицо? — прошептал я, вытирая выступившие слезы. — Он был в ярости!
Гильом, все еще смеясь, кивнул.
— Проверка пройдена максимально успешно, — выдохнул он, постепенно успокаиваясь. — Если даже он ничего не заподозрил, то больше нас никто не раскусит. Теперь можно приступать к основной части.
Мы шли по коридорам резиденции, и пока наши шаги отдавались эхом от полированного мрамора, я мысленно прокручивал детали нашего нового, куда более амбициозного плана.
Изначальная задумка Гильома была очень хитроумной, но при этом по своей сути простой, как дверной косяк. Я должен был сидеть в его позолоченной клетке, изображая из себя забросившего тренировки приемного сына маркиза на Завязке Предания, пока он в каком-нибудь секретном закутке усердно медитировал, пытаясь выжать из себя еще крупицу силы. Пустая трата моего времени и, что важнее, недостаточно эффективный метод для него.
Я видел это еще во времена пиратства, наблюдая за новичками. Навыки не рождаются в тишине библиотек или во время стерильных тренировок. Они выковываются в огне, когда адреналин жжет кровь, а мозг лихорадочно ищет выход из ситуации, где каждый неверный шаг — смерть.
Именно в критические моменты рождаются самые гениальные и безумные идеи, а мана реагирует на настоящую, а не выдуманную потребность.
Поэтому я предложил ему использовать наше сходство в обе стороны, превратив его из простой подмены в стратегический танец двух двойников. Теперь у нас было три ключевых сценария.
Первый и самый многообещающий: Гильом, под моим лицом и именем, мог инкогнито участвовать в реальных операциях моего батальона. Он получит ту самую боевую закалку, которую невозможно симулировать.
А я в это время, с помощью татуировки «Ольва», буду маскироваться под одного из своих же подчиненных. По крайней мере пока мы находимся на виду у других. Он будет учиться в реальном бою, а я смогу управлять своим подразделением, никуда не отлучаясь.
Второй сценарий был ближе к его первоначальной идее, но с важным дополнением. В периоды затишья, когда батальон будет отдыхать и переформировываться, я буду исполнять его роль, появляясь на светских раутах и официальных мероприятиях в образе Гильома на Завязке Предания, отвлекая внимание шпионов конкурирующих фракций.
В это же время он, под прикрытием моей личности, сможет тренироваться вместе с батальоном, используя наши совместные учения для оттачивания своих способностей в безопасной, но все же более динамичной среде, чем уединенная комната.
И третий, мой любимый бонусный вариант: если на нашем пути подвернется какая-нибудь… скажем так, не совсем уставная возможность пополнить запасы золота или артефактов, мы сможем прикрыть друг друга, создавая идеальное алиби. Мы могли бы жонглировать двумя личинами, оставаясь неуловимыми.
Гильом, к его чести, не стал упрямиться. Моя логика его убедила, а перспектива настоящих приключений, а не скучных медитаций, явно пришлась ему по душе.
Именно он, зная местные возможности, предложил обратиться к Легарну. Я, не будучи знаком с таким уровнем артефактной хирургии, изначально предполагал использовать набор масок и артефактов иллюзий, которые, по словам Гильома, хоть и были хороши, все же оставляли шанс быть разоблаченным при близком или магическом осмотре.
Его вариант был на порядок надежнее. Метод двух лиц позволял буквально получить второе лицо, которое было невозможно отличить от настоящего, не имея навыков на уровне Легарна. Именно навыков, а не силы. Так что раскрыть нас с Гильомом не смогли бы даже Эпосы.
Вернувшись на борт «Серебряного призрака», мы заняли свои места в салоне. Гильом отдал команду экипажу, и яхта плавно оторвалась от посадочной площадки в парке, развернулась и устремилась прочь от Руин Алого Ворона, взяв курс обратно на базу Четвертого корпуса.
Теперь настала пора Маку Мариону получать заслуженную награду.
Глава 4
Яхта с почти неслышным гулом причалила к тому же пирсу на базе Четвертого корпуса, от которого мы и отбывали. Едва мы с Гильомом сошли на полированные камни набережной, как к нам направился офицер Коалиции в безупречной форме, его лицо выражало смесь почтительности и настороженности.
— Господин фон Шейларон, — офицер отдал четкий салют. — Рады вашему возвращению. Могу я поинтересоваться целью вашего визита на базу?
Гильом, все еще в своем обличье, ответил с той самой спокойной учтивостью, которую я теперь мог имитировать до мелочей.
— Я привез майора Мака Мариона. Провел собственное расследование обстоятельств на Перекрестке и теперь не сомневаюсь в его невиновности и отсутствии каких-либо связей с синдикатом «Око Шести». Все обвинения с него сняты. Кстати, скажите, церемония награждения победителя состязания дивизий уже состоялась?
— Церемония назначена на послезавтра, господин, — отрапортовал офицер. — Но итоги подведены. Победу одержала третья дивизия. Их оперативная группа сумела уничтожить базу преступной организации «Адский Ключ». По нашим данным, в ней состояло два Артефактора уровня Предания.
Услышав это, я почувствовал, как по моему лицу расползается холодная маска разочарования и досады. Два Предания? Моя победа над четырьмя стоила куда больше, но так как я находился под подозрением за сотрудничество с этой самой четверкой, ее вряд ли учитывали.
— Скажите, — мой голос прозвучал резко, привлекая внимание офицера. — Есть ли еще возможность оспорить результаты? И повлияла бы на итоги официально подтвержденная победа над четырьмя Преданиями «Ока Шести» в бою?
Офицер смотрел на меня с нескрываемым сожалением.
— Теоретически, такие достижения, безусловно, перевесили бы любой другой результат. Но, майор Марион, подсчет очков уже завершен, и протоколы подписаны. Изменить решение командования корпуса после этого практически невозможно.
Гильом шагнул вперед, его осанка демонстрировала уверенность.
— Возможно, мое