И дошик предложила сама.
У меня не то, чтоб большой запас, но еду уже не в первый раз, потому примерно знаю, сколько надо брать. И знаю, что иногда хочется и побольше. А тут, на перронах, даже дошик космических бабок стоит, так что лучше с собой прихватить.
Открываю заваренную, исходящую ароматным паром лапшу, тяну ноздрями вкусный запах. Ух… Поем сейчас!
Сава заинтересованно ведет носом.
Глаза алчно вспыхивают.
— Бери, — с улыбкой протягиваю ему пластиковый контейнер, — только осторожно, горячо!
Он в некоторых вещах словно ребенок, ей-богу! Уже умудрился чаем обжечься, потому теперь я предупреждаю.
Сава аккуратно берет лапшу, пытается с помощью пластиковой вилки намотать упругие нити на зубцы. Пару раз все это дело плюхается у него обратно в контейнер, обдавая брызгами темную майку и рваные джинсы.
— Вот, салфетку возьми, — делюсь я влажными салфетками. Сава кивает с благодарностью. И снова упорно сражается с лапшой.
Дотягивает вилку до рта, пробует… И удивленно таращится на меня:
— Слушай, охеренно вкусно!
— А то! — улыбаюсь я его удивлению.
На некоторое время мы замолкаем, занятые едой.
Сава сидит теперь рядом со мной, мой молчаливый сосед вышел на одной из станций.
И мне немного волнительно от того, насколько парень сейчас близко.
И… Он такой внушительный, все же. Ноги длинные, много места занимают. Он их еще расставляет так вольно, широко, словно не привык сидеть в тесных неудобных местах. Тоже странно. Ну ладно, на поезде, в сидячем… А в электричке? Автобусе? Метро?
Впрочем, лишних вопросов я не задаю, все еще под впечатлением от своих глупых мыслей о том, что Сава — красивый парень, с профессией, которая позволяет заводить море всяких связей. И сейчас он со мной общается вынуждено, просто потому, что я — примерно его возраста. И добрая. Яблоками кормлю. Пакетиком чая поделилась. И дошиком, вот, теперь…
А когда поездка наша закончится, он вернется в свой привычный мир, и вряд ли при случайной встрече вспомнит, как меня зовут.
Так что не стоит всякие иллюзии питать…
И слишком пристально разглядывать интересного красивого парня.
Надо себя беречь. И построже с ним, посуше.
Сава, правда, вообще не понимает причины изменения моего поведения, все время старается поговорить, улыбается, подмигивает очень завлекательно. Пару раз ловила его взгляды на моих коленках…
И это все выбивает из колеи. Потому что… ну… Потому. Красивый. И смотрит так… Блин, вот правильно дед опасался отпускать! Все говорил, что нехрен мне в городе делать, чтоб жила с ним в заповеднике.
Ага. И замуж за медведя вышла, блин…
Потому что в тех местах только медведи в качестве женихов и выходят к нашей лесной заимке.
Нет уж.
Мне хочется мир посмотреть, учиться хочется. И парня тоже хочется завести, почему нет? Чем я хуже других?
Но не сразу, конечно.
И не такого… Этот… Он слишком.
— Слушай, офигеть, как вкусно, — делится эмоциями Сава, улыбаясь так солнечно и легко, что я не могу не улыбнуться в ответ.
Плевать, что там будет потом, после того, как мы приедем.
У меня есть мое сейчас!
Закончив есть, я складываю контейнеры один в один.
— Пойду выброшу, — говорю Саве.
— Давай я, — поднимается он, но я торможу.
— Я сама, ничего. Руки помою как раз.
Он, чуть помедлив, кивает.
Я встаю, иду по проходу, чувствуя, как он смотрит вслед.
Хочется нервно одернуть юбку, но это уже совсем будет…
В туалете мою руки, смотрю на себя в маленькое забрызганное зеркало. Кусаю губы. Блин, поплыла ты, Олька. И чего так?
Успокаивайся уже…
Что будет, то будет. Никаких надежд…
Но какой он прикольный. И совсем не дурак, не пошляк какой-нибудь, не отморозок, как показалось в самом начале. Татухи, конечно, эти… И пирсинг… Но ему идет.
Хороший парень.
И я, вроде, не страшная… Дед говорил, что вообще красивая… Может…
В смятенных эмоциях выхожу из туалета и напарываюсь на того мужика, что глаза о мою задницу ломал.
Он стоит, перегородив проход, и пялится на меня.
Отступаю, думая, что ему надо пройти в тамбур.
Но он неожиданно толкает меня грудью дальше, теснит, заставляя выйти в тамбур с ним.
Это так быстро происходит, что я лишь ойкнуть успеваю!
Следом за этим мужиком двигается еще один, тот, что с ним рядом сидел. Этот второй плотно перегораживает выход, приваливается к двери.
Я, почуяв опасность, отступаю в угол тамбура, прижимаюсь к стене:
— Что вам нужно? Пропустите!
— Сколько за отсос? — спрашивает мужик, мерзко усмехаясь.
И я в самом начале даже не понимаю смысла вопроса. О чем он, вообще?
Правда, потом догадываюсь по гадкой интонации и пошло блестящим глазам.
— Отпустите! — повышаю голос, в панике понимая, что в ловушке!
Тамбур пустой, если кто захочет выйти, сосед этого мужика не пустит. Или просигнализирует, что надо завершать.
Сжимаю кулаки.
— Я кричать буду!
— Кричи, — пожимает плечами мужик, — а могли бы договориться… Чего ломаешься?
Он подходит ближе и хватает меня за грудь!
Прямо вот так, бесцеремонно!
Отбиваю его грязную лапу и сходу заряжаю по физиономии!
Я — не девочка-конфетка, меня дед учил драться!
И я дерусь, вот только мужик здоровый и сильный, а места в тамбуре мало.
Дед всегда говорил, что мне самое главное в драке — побольнее долбануть, дезориентировать, потом громко орать. И сваливать одновременно как можно дальше.
А тут кричать бессмысленно. И свалить не получится.
Мое сопротивление бесит мужика, и он, разозлившись, бьет меня по лицу. В голове сразу миллион фейерверков вспыхивает, и я теряю ориентацию в пространстве.
Чувствую, как грубые руки лезут под юбку. Это так гадко и противно, что прихожу в себя и, заливаясь невольными слезами, пытаюсь снова отбиваться.
Уже понимая, что это не поможет, но сдаться я не могу, конечно же!
Сквозь слезы вижу злобное лицо мужика, его животный оскал, чувствую грязные лапы везде, везде!
И кричу. Из последних сил!
А через мгновение уже оседаю по стене вниз, свободная от мерзких лап. И смотрю, как в замкнутом пространстве тамбура кружится на месте демон…
У него длинные руки и ноги, светлые волосы — всполохами, яростные синие глаза. А еще он молчаливый. Ни одного звука не издает. Зато те, до кого он дотягивается своими длинными руками и ногами, очень даже звучат. И эти звуки: крики, полные боли и страха, почему-то не пугают меня.
Ведь демон — явно на моей стороне.
Красивый такой… Боже… Такому не жалко и душу отдать. Просто так…