Я лишь киваю.
И шмыгаю носом, сгоняя накал страстей и момента.
Но мне сейчас так хорошо! Так на душе правильно!
И поплакать хочется. И стыдно от этого глупого детского желания.
— Не плачь, ну ты чего, Птичка моя? — Сава снова обнимает, потом целует, потом укладывает обратно на кровать, нависает. И глаза его становятся голодными и темными.
— Хочу тебя постоянно, Птичка, — шепчет он, — до боли, честно!
И толкается вперед, показывая, как сильно он сейчас меня хочет.
— Давай еще разочек, да? — лихорадочно скользит Сава ладонями по моему телу, раздвигая ноги, подстраивая меня так, как ему надо, — а то не добегу, блядь, до машины. Сдохну на половине пути.
— Сава… Сава… — я под его напором не могу устоять, хоть и ситуация крайне щекотливая. Вот не уверена я в том, в чем так сильно уверен Сава.
Конечно, дедушка не слушает нас, да и стены тут толстые, но то, что он знает, что Сава здесь, со мной, я не сомневаюсь.
Знает.
Но не приходит.
И угрозы его — это именно угрозы.
Если бы дедушка не желал видеть Саву рядом со мной, то его бы в периметре пары километров не было, это точно.
Дедушка только выглядит простоватым пенсионером, а территорию свою может зачистить очень качественно. Сама наблюдала несколько раз.
Потому происходящее тут, в моей комнате, отдает неправильностью. Развратной такой неправильностью.
И я хочу остановить Саву, потому что, если в первый раз реально проснулась чуть ли не в процессе и отталкивать его, разгоряченного и безумного, было глупо, то сейчас… Сейчас мы переходим грань.
И дедушкино терпение тоже не вечное.
Но как остановить моего дикого парня? Как? Особенно, когда он так целует… И такое делает… И все внутри еще мокрое же, и дрожит, и сладко сжимается…
— Оля… Я прям быстро…
О… Черт…
Он горячий внутри меня. Стискиваю бедра, обнимая Саву ногами, прогибаясь в пояснице и закусываю губу до боли. И встречаю грубые, болезненные немного движения в себе.
Он не ласкает больше, держит крепко, чтоб не дергалась. Наваливается всем весом, терзает губами висок, кожу возле уха. Жесткие пальцы впиваются в волосы на затылке, натягивают…
До искр перед глазами!
И сладких судорог по всему телу!
Сава умудряется вовремя закрыть мне рот губами, сжать сильней, догоняя в пару рывков.
И рыча от удовольствия.
— Птичка моя… Моя… Моя… Только моя… — Сава чуть приходит в себя, настолько, чтоб снова стать нежным. — Больно сделал? Прости… Я… Словно с ума сошел… Прости…
Обнимаю, выдыхая ему в шею свой кайф.
Дурачок он какой, все же…
Ничего не понимает в женщинах…
54. Оля. Дедушкино благословение
— Нет! Со мной пойдешь! Сейчас!
Читала я когда-то, что секс делает мужчин покладистей. Типа, они мягкие становятся, добрые. Ноги раздвинь и потом проси все, что хочешь…
Так вот.
Нифига подобного!
Или это мне бракованный в этом отношении мужик достался.
Закатываю глаза, выдыхаю, призывая все свои дипломатические умения, смотрю в непримиримое лицо Савы…
И, плюнув на дипломатию, обнимаю его, валю на кровать, сажусь верхом.
Словами не получается, будем другие аргументы использовать.
Сава тут же радуется этим аргументам, лапы привычно укладывает на талию и явно готовится к третьему раунду нашего противозаконного веселья.
— Птичка… — шепчет он, — охуенно смотришься… Давай пониже чуть-чуть…
Я улыбаюсь, наклоняюсь специально так, что мазнуть волосами по щеке Савы, он пытается поймать меня, урчит, словно всем довольный кошак.
Надо же, а только что рычал тигром тут.
— Сава… — мурлычу я, — ну что ты выдумываешь? Это тебе легко же… Ты вон какой… Си-и-ильный… Ах… Ги-и-ибкий… А я… Я не смогу…
— Птичка моя… Да я помогу же, говорю… — Сава, хоть глаза уже и блестят по-дурному, все же понимает, почему я себя сейчас так веду, и принимается шептать лихорадочно и напористо, — ну не хочу я уходить один, пойми! Не хочу! Боюсь! Он не отпустит! Услышит!
— Нет… — уверяю я, ласково прогибаясь и потираясь промежностью о горячий твердый член. Прямо даже жаль, что нет времени продолжать! Мне так хочется… После двух оргазмов сейчас и одного днем! Нимфоманка я, ох… Но хочется, ничего не могу поделать с собой. Смотрю на Саву, моего невероятного, самого красивого в мире парня, моего демона, и прямо млею. Растекаюсь. Себя теряю. Но не до конца. Потому что дело превыше всего. — Нет… Я ему перед сном дала настоечки его. Для хорошего сна. — Это я вру, конечно, дедушка ничего постороннего не принимает. Он и наливочку собственного производства лишь по праздникам, крайне редко, да рюмочку всего. Не любит, не одобряет. И сегодня с гостями лишь пригубливал, я видела. — Он спит глубоким сном. Просто… Я не могу так… Я ему хотя бы записку напишу, что все в порядке.
— Ага… А он проснется в этот момент… — информация про настоечку немного сглаживает неприятие Савы, он задумывается.
И я, ободренная, усиливаю напор.
— Нет, говорю же! Пойми, мне надо так сделать! Я его лучше тебя знаю! Если просто исчезну, он перевернет весь лес. Мы за пределы края не уедем, гарантирую!
— Можно подумать, так уедем…
— А так возможны варианты…
Сава сомневается. Хмурится, ладони рефлекторно сжимаются сильней на талии. Ему очень-очень не хочется выпускать меня из виду.
— Не сомневайся, — твердо говорю я, — все будет хорошо. Вылезай на крышу и жди меня у машины.
Сава молчит, думает, жамкает меня за талию и задницу.
А затем, решившись, резко притягивает к себе и грозно выдыхает, жестко глядя в мои глаза:
— Если через пятнадцать минут не придешь… Я вернусь. И заберу тебя силой, поняла?
Ой… Какой грозный… Не могу прямо…
— Да… — сладко шепчу я, не сдержавшись, целую его в упрямые губы.
И уплываю…
Боже…
Неужели, скоро мы с моим безумным парнем будем иметь возможность заниматься сексом столько, сколько захочется? Без оглядки на весь мир? Правда?
Как, оказывается, это было офигенно, когда мы могли этим заниматься всю ночь напролет, и еще утром!
А я не ценила, дурочка!
Сава увлекается тоже, переворачивает меня, садится на постели и придвигает к себе рывком.
Вижу, насколько он возбужден опять, и невероятным усилием воли останавливаю происходящее, уперев обе ступни ему в живот.
— Нет! Потом… Потом-потом-потом…
Сава застывает, явно борясь с собой. И я на мгновение очень сильно хочу, чтоб его демоны внутри победили. Чтоб он не послушал меня и продолжил…
Но Сава явно владеет собой лучше, чем мне думалось, потому что грязно ругается и вскакивает с кровати.
Упаковывается, шипя