Он тонет с лёгким звоном, как колокольчик под водой. Через секунду поверхность начинает светиться едва заметным зеленоватым светом.
Воздух наполняется прохладным ароматом, будто только что прошёл дождь.
— Очищающий камень, лиора, — тихо говорит служанка. — Можно купаться.
Я хмурюсь, обхожу ванну несколько раз.
Может, там яд?
Или магия с побочным эффектом?
Странно это всё.
— Есть ли ещё что-то, что передал хранитель?
Лицо служанки покрывается пятнами.
— Да, лиора, — отвечает она, почти виновато. — Хранитель Рик попросил передать: раз вы уже оккупировали его покои, ему остаётся лишь заботиться о вашем комфорте...
Она сглатывает и добавляет чуть тише, опуская глаза:
— …и что ванна — это самый безопасный способ остудить вас, прежде чем вы спалите его любимую кровать.
Я победно улыбаюсь. Значит, решил отступить с достоинством?
Будем считать: враг повержен. Признал поражение и в качестве извинения прислал расслабляющий подарок. Разумеется, в своей едкой манере.
Я медленно касаюсь воды, проводя пальцами по её поверхности, где пузырьки масла переливаются в свете магических сфер.
Через миг ухожу за высокую ширму, мягко отказываясь от помощи с купанием, и прошу служанку заняться постелью.
Стягиваю с себя платье.
За ширмой доносятся звуки: лёгкое шуршание ткани, звон застёжек, взмах сбрасываемого покрывала.
Когда вхожу в воду, она касается меня мягко, окутывает, как роскошное одеяло. Я закрываю глаза на секунду, позволяя теплу разлиться по телу. Откидываю голову, погружая волосы в ласковую глубину; тишина заливает уши, и мир становится глухим. Пузырьки масла ласкают кожу, разлетаются лёгкими бликами по поверхности, будто кто-то невидимый рисует круги.
Итак, лакей Вин назвал его «Ваше Величество»… Значит, он — император? Тот самый Сильрик? Или, может, правитель какой-то другой земли? За Пустошью начинается Империя перевёртышей. Чуть дальше — осколочные государства, где трон держится на крови и войне. Если Рик действительно связан с одним из этих тронов…
Я открываю глаза.
Это многое объяснило бы. И его власть, и манеру приказывать, и то, как он смотрит — будто оценивает.
Но если он все таки Сильрик Пламенорожденный, наш император… Тогда что он делает здесь? И почему скрывается под маской хранителя?
Я резко сажусь, вода с шумом разлетается в стороны.
Матушка… Она знает. Конечно, знает, кто он. Она ведь сама выбирает слуг и ведёт все счета этой крепости.
Вдруг перед глазами молниеносно всплывает наш разговор. Она тогда сказала, что горный воздух способствует зачатию. Я ещё удивилась — от кого я должна рожать, если у Каэля уже новая жена?
А что если… она хочет, чтобы я стала любовницей Императора?
Вот зачем меня сюда отправили.
Если это действительно случится, Каэль, конечно, не признает ребёнка.
Зато род Фавьен с радостью заберет его себе. Особенно если родится мальчик.
5. Ложь в серебре
Медленно опускаюсь обратно в воду. Закрываю глаза. Мир снова глохнет.
Нет… Снова додумала лишнего. Это просто совпадение. Разве могла бы матушка поступить так со своим ребёнком?
Но внутри уже шевелится то самое гадкое ощущение — липкое, словно заноза под кожей: пока не болит, но уже не даёт покоя.
Я судорожно выдыхаю. Мне просто нужно перестать искать двойное дно во всём. Сильрик не стал бы прятаться в полуразвалившейся крепости, притворяясь хранителем и командуя слугами. Это же абсурд.
И всё же…
Я видела императора много раз, но особенно запомнился зимний бал в Цитадели. Когда Сильрик Пламенорожденный вошёл в зал, все разговоры стихли. Не из-за возгласа глашатая, а потому что одно его появление, одна лишь походка и взгляд несли в себе неоспоримую власть.
Высокий, в светлом костюме без лишнего блеска, с расстёгнутым воротом и перчатками, сжатыми в левой руке. Волосы цвета вороньего крыла, но в свете магических сфер на миг вспыхивало золото, как отражение костра в чёрном стекле.
Но в память врезалась не внешность, а походка: не шаги, а полновластное движение сквозь пространство. В каждом жесте чувствовалась спокойная, непоколебимая уверенность. Ни суеты, ни желания произвести впечатление. Только он и его путь.
Зал гудел от сдержанного шепота, но Сильрик Пламенорожденный не удостаивал никого взглядом. Ни одного лишнего движения. Только вперёд.
Но всё же в какой-то миг он обернулся. И посмотрел. Прямо в нашу с Каэлем сторону. И пусть это была иллюзия, созданная светом или воображением — но мне показалось, Сильрик посмотрел именно на меня. На долю секунды. Холодно и отстранённо.
Я помню, как у меня пересохло в горле, а Каэль вдруг прошептал:
— У него нет крыльев, а ведёт себя так, будто он полноправный дракон. Разве бескрылый может править нами?
Воспоминание развеялось.
Я потянулась к губке, густо намылила руку и медленно провела по ключицам.
Хелвар Каэрик Вейл взял имя Сильрик Пламенорождённый — в честь первого человеческого императора правящего после прихода драконов в этот мир.
Сильрик был младшим из Вейлов и взошёл на престол после того, как его брат отрёкся от короны, принес клятву Истоку и стал живым Законом Империи. О Сильрике всегда ходили слухи. Одни шептали, что он слаб. Другие говорили, что он слишком умен, чтобы открыто демонстрировать свою силу. Кто-то считал его недостойным трона, а кто-то — слишком хладнокровным для дракона. Его инициация проводилась втайне. Никому не известно, какие у него крылья. И есть ли они вообще.
Потому Совет давно заглядывается на трон. Их не устраивает, что Вейлы — не чистокровки. Да, они драконы, но в их жилах течёт человеческая кровь. Правда, никто не уточняет, насколько эта кровь одарённая. Вейлы столетиями брали в жёны исключительно тех, кто носил редкую магию. Неважно, человек или дракон: важна была сила. Даже у старшего Вейла, жена с магией воды, столь редкой, что её охраняют лучше, чем Цитадель.
А теперь я вспоминаю Рика. И сравниваю. Прямой взгляд. Властный голос. Слишком странная улыбка у этого хранителя. И слишком уж много совпадений…
Я медленно открываю глаза.
Пар уже начал рассеиваться.
Нет. Это невозможно.
Это только предположение. Но заноза уже пустила корни.
За ширмой вежливо покашливают.
— Всё готово, лиора. Постель свежая, — доносится голос служанки. — Я могу подать полотенце?
— Да, — отвечаю, поднимаясь. Вода стекает по коже ленивыми струйками, будто не желает отпускать.
Нужно просто отдохнуть. А потом разобраться. С собой. С Риком. С этим замком, в котором слишком много тайн и теней.
***
Я просыпаюсь рано — не потому, что выспалась, а потому что спать на новом месте