— Эмбрьен, — отвечаю я.
— Совпадение. Удобно, правда?
Я сжимаю зубы, чтобы не сказать что-то, о чём пожалею. Лучше слушать.
— А теперь слушай дальше, Рик. Они убрали оригинал. Ни один служитель храма, кроме тех, кто подконтролен Совету, не может к нему подступиться. А жрица, которая хранила подлинное пророчество, исчезла.
— И они не боятся, что я узнаю?
— Боятся. Но уверены: ты увяз в Пустоши, стал предсказуемым. Мягким. Сентиментальным.
— Это ты так думаешь, а не они, — холодно говорю я.
— Возвращайся, Рик. В тебе достаточно сил, чтобы править. Тебе не нужна магия рода Таль.
— Ещё месяц, Ривен. Если не выйдет, я брошу эту затею.
Брат вздыхает, затем поднимается и берёт плащ.
— Ривен, — зову я.
— Да?
— Сейчас Аэлина не имеет права на развод. Пока муж не даст разрешения, либо другой род не примет её и не призовёт Ретьена к ответу. Как добиться развода без упоминания моего имени?
— А кто у нас вдруг решил поиграть в благородного жениха? — тут же ухмыляется он.
— Это не то, что ты думаешь.
— Нет? — Ривен склоняет голову набок, как хищник, почуявший слабое место. — А звучит именно так: «она замужем, но мне нужно её освободить». Не думаю, что Совет оценит романтические жесты в Пустоши.
— Я просто спрашиваю.
— А ты уверен, что она вообще хочет этого развода? Может, ей всё нравится. Всё, что он делает.
Я бы тоже хотел знать. Но спросить не смею.
— Тебе не подходит чистокровка, Рик. Что ты в ней нашёл? Она безродная. А тебе нужен союз, а не роман с девицей, которую уже списали со счетов.
Не отвечаю.
Ривен уже почти уходит, но вдруг останавливается и возвращается.
— Камни.
Я достаю такой же бархатный мешочек, как тот, что он принёс. Внутри разряженные кристаллы. Молча протягиваю. Он берёт мешочек, театрально кланяется и удаляется, не оглянувшись. А я остаюсь с радугой на стекле — она, в отличие от него, хотя бы молчит.
12. Торговец чудесами
Аэлина
До рук с мылом так и не добираюсь. Уже стучат в дверь. Она приоткрывается, и в проём заглядывает лакей Вин.
— Лиора Аэлина, к вам торговец из Вольного города… Мирвин Гриннер, — бормочет он, мнётся на пороге.
— Хорошо, проводи, — говорю я, но тут же вспоминаю, что хотела сказать: — Вин?
— Да, лиора?
— Перестань от меня бегать.
Вин краснеет и быстро кивает. Уже два месяца только и делает, что шарахается в другую сторону, стоит мне появиться. Всё из-за той поездки в Вольный город, когда я потребовала назвать, кто скрывается под личиной Рика.
— Мучить не стану. Сейчас мне не до чужих секретов, — бросаю, отводя взгляд.
Вин кивает и почти бегом скрывается за дверью, будто боится, что я сейчас передумаю быть милой и пойду за ним.
Пока жду, просматриваю список нужного: ткань, нитки, кожа и прочие мелочи.
Дверь открывается вновь, на этот раз шире.
Первым в комнату входит запах — смесь мокрой шерсти, дорожной пыли, подгоревших пряников и эфирного масла. Следом появляется и сам торговец: высокий, плотный светловолосый, с видом человека, обожающего сладости.
— Лиора, честь. — Он склоняется в церемонном поклоне — так, будто это товар, который он сдаёт по дешёвке. — Мирвин Гриннер, посредник и собиратель чудес. Говорят, вы шьёте настоящее волшебство.
— Они преувеличивают. Скорее, я шью практичность.
— О, да! Все только и твердят, что ваши теплушки скоро вытеснят магическую термосферу. Артефакт дорог в использовании, да ещё требует постоянной подзарядки. А у вас — тепло, словно сама богиня ткала, простите за сравнение… но именно так и говорят!
Он улыбается. Зубов не хватает, зато присутствует отменное чувство самоуверенности.
— Давайте перейдём к делу, — говорю я, сдерживаясь, чтобы не поморщиться от всей этой вылитой лести.
— Лиора настроена серьёзно? Прекрасно, — оживляется он. — Мне нужна партия вашего волшебства. Двести пятьдесят штук.
— Простая теплушка — двадцать пять капель. Улучшенная: маго-ткань, вышитый герб, светящаяся нить — девяносто.
Торговец аж закашлялся от удивления.
— Эм... лиора, мне казалось, они стоили дешевле. Пятнадцать за простые и... шестьдесят за улучшенные.
Я вздыхаю. Хотелось бы списать на инфляцию, но боюсь, он не поймёт шутки. Вместо этого спокойно откидываюсь в кресле.
— Вольный город не единственный рынок, — замечаю. — Спрос растёт. Я больше не работаю за прежние цены.
Мирвин пытается собраться, но губы выдают: торговец явно рассчитывал на скидку или на то, что я не слежу за ценами.
— Ладно… — тянет он. — Есть, правда, один маленький нюанс… с каплями.
Мои брови взлетают.
— Но! — спешит вставить он. — Я предлагаю вам нечто лучшее. Технология! Вы отдаёте теплушки, я — её. Деньги пока не все, но как только распродаю партию, возвращаю остаток. Клянусь, всё честно!
Я какое-то время молчу.
Будь сейчас матушка за моей спиной, она бы наверняка всплеснула руками: «Какие технологии, Аэлина? Ты с ума сошла? Мы, чистокровные драконы, не пользуемся такой ерундой! Мы храним традиции!»
— Покажите, — киваю я.
Мирвин вымученно улыбается, с явным облегчением достаёт из кармана небольшой чёрный куб, ставит его на стол и нажимает. В воздухе вспыхивают магические изображения.
— Итак! — важно начинает торговец, делая круговой жест рукой. — Три маленьких чуда.
Над чёрным кубом всплывает магическая иллюзия: что-то круглое, с крышкой, ручкой и рунами, будто кто-то скрестил ведро с чайником.
— Самоподогревающее ведро, — радостно объявляет торговец. — Наливаете воду, и она остаётся тёплой весь день. Даже если за окном зима. Удобно: и постирать, и умыться, и просто не мёрзнуть.
— Ну, выглядит… не слишком, — замечаю я.
Мирвин не обижается.
— Зато функционально! — бодро говорит он. — Моя тётка клянется, что это ведро лучше мужа: не храпит, не жалуется и всегда греет. Ну, пока руны не сядут.
— Впечатляюще, — сухо киваю. — Что дальше?
Он меняет изображение жестом, смахивая в сторону. Вторым появляется что-то вроде щита с ручкой.
— Барьерник, — гордо говорит торговец. — Обычный деревянный щит, но с высшей