Архивариус принимает прошения только в первой половине дня, и если я хочу успеть подать заявление на развод до того, как все узнают о моём новом положении — и Каэль в том числе, — стоит поспешить.
***
Поэтому я спешу во внутренний двор, где меня уже ждут сопровождение и элементальный конь. Всё-таки теперь стоит прикупить големобиль — не может глава рода разъезжать на магических лошадях, как какая-нибудь простолюдинка.
Каждый раз, проходя мимо хрупкой стеклянной конструкции, что постепенно вырастает на месте бывшего фонтана, под которым скрыта водяная жила, я ощущаю тихую гордость за себя.
Полукруглые стеклянные пластины поднимаются секция за секцией; их удерживают серебристые рунические ободья. В центре закреплён массивный кристаллический сердечник: именно он будет управлять потоком воды, но пока лишь мягко мерцает, накапливая силу. Уже видно, как внутри конструкции блестят первые капли, поднятые с глубины.
Эта технология — разработка мага, которого прислали из Двенадцатого региона, а сам чертёж создан женой Защитника Истока — Ирис Аль’Маар. Говорят, она видит течения воды под землёй и чертит схемы так, будто сама разговаривает с жилой. Ирис считается лучшей в своей области, но даже она предупреждала: конструкция пока нестабильна. Один неверно настроенный рунный обод, и кристалл может уйти в резонанс, уничтожив половину крепости. Именно поэтому строительство тянется и без конца вытряхивает из моих карманов уйму капель.
Я задерживаюсь на мгновение, наблюдая, как искристая капля стекает по стеклу, оставляя сияющий след. Не могу устоять и провожу пальцами по поверхности купола. Магия откликается, словно конструкция чувствует моё присутствие и отвечает лёгкой вибрацией.
Хм. Нужно сегодня заглянуть к рабочим и уточнить, как продвигается синхронизация сердечника. Если запуск состоится без сбоев, это изменит всё — крепость будет полностью обеспечена собственной водой. А значит, скоро мы сможем не только покрывать свои нужды, но и продавать её.
Я взбираюсь в седло элементального коня. Сопровождение выстраивается позади, и мы покидаем внутренний двор. Стены крепости остаются за спиной, а впереди лежит извилистая дорога в Вольный город.
Пока мы едем, я продумываю маршрут. Сначала — архивариус: нужно успеть подать заявление на развод до того, как слухи разлетятся по городу. После него хочу заехать на новое предприятие по производству теплушек — за последние месяцы оно даёт стабильный и высокий доход, сотрудничество с Мирвином оказалось куда полезнее, чем я ожидала. И ещё нужно узнать последние новости: за событиями в Цитадели я почти не следила, раньше в этом не было нужды, но теперь придётся учитывать каждое их решение.
Дорога постепенно спускается вниз. Вдалеке уже блестят белые шпили Вольного города, сияющие под солнцем, как драгоценности.
Вскоре мы въезжаем в город через южные ворота. Пёстрая толпа шумит, но при виде нашего небольшого отряда нехотя расступается. Мы направляемся к зданию архивариата — массивному серому дому с арочными окнами и резными дверями. Там я быстренько подаю заявление на развод: несколько подписей, проверка печатей, холодный взгляд архивариуса и дело сделано. Остаётся только ждать решения Совета.
Когда выхожу из архивариата, ощущаю на себе чужой взгляд. Оборачиваюсь и замечаю у стены мужчину. Стоит ему понять, что я его вижу, и он тут же отворачивается, будто разглядывает витражи. Но ощущение слежки не уходит. Совет? Саар? Или Каэль уже в курсе моего нового положения?
***
— Простите, — я делаю шаг к нему, но он резко отшатывается и торопливо уходит.
— Лиора Аэлина, — сзади уже маячит дозорный.
Сердце бьётся быстрее. Мужчина исчезает за углом, растворяясь в шуме улиц, но ощущение чужого взгляда не уходит.
Торговцы перекрикиваются, дети гоняются за магическими сферами, забавная цветная птичка ныряет в раскрытое окно лавки пряностей. И всё же сквозь этот шум тянется тонкая, липкая нить тревоги.
— Лиора, путь свободен, — докладывает дозорный, проверяя ближайший перекрёсток.
Я киваю и делаю знак двигаться дальше, но не спешу садиться в седло. Поглядываю на угол здания, за которым скрылся незнакомец, и тихо говорю:
— Отправьте кого-то проверить переулок.
Один из моей охраны склоняет голову и исчезает в толпе. Остальные остаются при мне.
Наконец сажусь в седло. Мы сворачиваем на соседнюю улицу. Чуть ниже, за углом, находится моя «Мастерская уютных чар», где шьются новые модели теплушек.
Ветер приносит запах горячего хлеба и расплавленного воска, а звон колокольчиков на дверях лавок сливается в один сплошной перезвон. Вскоре мы оказываемся у торгового дома — высокого, угловатого, с огромными стеклянными витринами, за которыми виднеются механизмы. Изнутри доносится стрекот швейных чар и шорох ткани. Мирвин уже тут как тут, расхаживает у входа и, заметив меня, встречает низким поклоном.
Провожу в мастерской пару часов: Мирвин показывает чертежи новой модели теплушки, восторженно рассказывает о кристаллах из Четвёртого региона и обещает, что они будут держать тепло дольше прежнего. Я проверяю швы, киваю, но мысли всё время возвращаются к незнакомцу. Когда возвращается дозорный, его слова звучат тревожно: след оборвался в переулке, словно мужчина просто растворился.
Мирвин, заметив мой взгляд, спрашивает, всё ли в порядке, но я лишь отвечаю холодно:
— Продолжайте работать. Заказы важнее.
На обратном пути мне снова кажется, что за мной следят, но дозорные никого не находят. Вернувшись домой, зову капитана Восса — начальника стражи — и приказываю усилить охрану: больше людей, драконов, пост у бывшего фонтана и дополнительное сопровождение. Что-то подсказывает, что лишняя защита скоро понадобится.
Следующую неделю я почти каждый день езжу по делам в Вольный город. Заезжаю к шайрине Элианн за платьями, которые заказала ещё три месяца назад к началу сезона, и в итоге решаю взять ещё пару дорогих вариантов. Иногда захожу в небольшую чайную лавку на площади — там, среди гомона купцов, всегда можно услышать свежие слухи и последние известия из Цитадели.
Сегодня разговоры особенно тревожные. В дальнем углу трое мужчин сидят близко, почти касаясь головами, и спорят вполголоса. Их слова рвутся обрывками, но я различаю главное:
— Род Таль возродился только по личному решению императора, — один из них почти не шевелит губами. — Говорят, цена была слишком высока…
— Совет в ярости, — глухо хмыкает второй. — Шепчут, что Сильрик пошёл против их воли.
— И что теперь? — осторожно спрашивает третий.
— Слухи о перевороте, шайр… Будто его хотят сместить.
Делаю