— Неважно, какой цвет я выбрал. Никто здесь не стоит моего времени.
Слоан пробормотала себе под нос:
— Как будто кто — то вообще захочет к тебе подкатить.
Затем, переключившись на игривый тон, объявила:
— А я надену чёрное. Сегодня я в настроении поострее.
— О да! — Шайнер ворвался обратно в комнату. — Вот это по — нашему, детка!
Все рассмеялись, а я прижалась к Кейду, всё ещё думая о том, где же сейчас сестра Мария.
Глава 29
Джорни
— Чёрт, они всегда заставляют нас приходить на вечеринку последними. Вы это вообще осознаёте? — Мерседес усмехнулась, поправляя волосы.
Мы вчетвером: Слоан, Джемма, Мерседес и я, втиснулись в комнату Джеммы и Слоан, чтобы подготовиться к вечеринке. Мы со Слоан выбрали чёрный, но наши образы были полной противоположностью.
На мне были мои чёрные узкие джинсы, потрёпанные конверсы и чёрная блузка, которую Слоан швырнула в меня, увидев мою толстовку, ничего необычного. Она же демонстрировала куда больше кожи: короткое чёрное платье и грубые Dr. Martens. Её макияж был подчёркнуто резким, тёмным, превращая её в настоящую роковую женщину. Я не знала, на кого она положила глаз сегодня, но этому бедолаге не поздоровится.
— Радуга? — Слоан бросила взгляд на Джемму. — Почему так много цветов?
Джемма рассмеялась, туже затягивая хвост.
— Потому что мы с Исайей не договорились насчёт цвета. Я просто предупредила его, что ему придётся под меня подстраиваться, так что я надела ВСЕ цвета.
— Вы такие милые, что аж тошнит, — фыркнула Мерседес.
На ней был голубой кроп — топ и кожаная юбка, выгодно оттенявшие её загорелую кожу и непослушные тёмные волосы. Готова была поспорить, Шайнер тоже явится в чём — то голубом.
Разговоры стихли, когда мы одна за другой стали спускаться по лестнице, цепляясь за витиеватые перила. Было тихо, и моё сердце начало учащённо биться, напоминая о реальности, которую я так старательно игнорировала весь вечер.
Я замерла, одна нога уже на следующей ступеньке.
— О чёрт, — вырвалось у меня. Мой нож. Тревога сжала горло, взгляд сам собой скользнул к шрамам на руках.
— Что случилось? — Слоан нахмурилась. Джемма рядом с ней выглядела настороженной.
— Эм... — Разве я могу сказать им, что ношу с собой нож? — Я кое — что забыла в комнате. Идите без меня, я догоню.
— Ты уверена? — Слоан, понимавшая больше остальных, прищурилась, стрелки её подводки ненадолго скрылись в складочках кожи. — Мы можем подождать.
— И рискнуть, что дежурный учитель нас заметит? — Я покачала головой. — Всё в порядке. Обещаю. Поверь, я знаю, как красться незаметно. В психушке было много практики.
Между нами повисла странная тишина. Если бы я прислушалась, наверное, услышала бы, как снежинки ударяются о промёрзшую землю за окнами Святой Марии. Иногда мне казалось, мы все забывали, что меня вырвали отсюда и бросили в психиатрическую клинику — что слухи обо мне всё ещё витали в воздухе, шептались за спиной, будто мне самое место в комнате с мягкими стенами.
Но правда была в том, что время прошло. Мы все изменились. И у всех нас были секреты.
— Ладно, только если ты уверена, — наконец сказала Джемма.
Я кивнула, развернулась и почти побежала к своей комнате — за ножом. Не то чтобы он был прямо сейчас жизненно необходим... но несколько месяцев назад я тоже не думала, что кто — то попытается убить меня во дворе. Так что лучше перестраховаться.
Как только лезвие коснулось ладони, я выдохнула с облегчением. Снова почувствовала себя сильной — хоть ненамного, но увереннее.
Тишина.
Я двигалась бесшумно, заглядывая в тёмные уголки, где прятались лишь пауки да их сети. Ощущение тревоги не исчезло, но с холодным металлом в руке оно уже не казалось таким зловещим. Будто я стала чуть невидимее — хотя знала, что это не так.
Не прошло и секунды после того, как я сунула нож в задний карман и свернула в последний коридор, как мурашки побежали по спине, цепляясь за каждый позвонок. Руки похолодели, шрамы заныли. Тяжёлая дверь, ведущая в нижнюю часть здания, внезапно казалась такой далёкой...
Сделав шаг, я поняла: надо было слушать интуицию.
Чья — то рука обвила мою талию.
Я резко обернулась в его хватке. Пусть будет Кейд. Пусть это Кейд...
— Ну разве мне не везёт, — прозвучал хриплый голос, приглушённый плотной тканью, закрывавшей его лицо.
Только не снова.
Я должна была бороться. Должна была схватить нож, который дал мне Кейд, и всадить его этому ублюдку по всем правилам, как учил Тобиас... но вместо этого лишь нахмурилась, чувствуя, как рациональность ускользает.
— Кто ты? — спросила я. — Это ты пытался убить меня тогда?
Я дёрнулась, пытаясь вырваться из его железной хватки. Его руки были покрыты мелкими шрамами, будто когда — то его искромсало осколками разбитого стекла.
— Убить? — он фыркнул. — Я здесь, чтобы забрать тебя.
Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот — вот разорвёт грудь. Я задыхалась, будто тонула, пока осознание происходящего наконец не пронзило мозг, как молния. Беги. Крик, застрявший в груди, вырвался из горла — словно волчий вой в ночи. Его хватка стала железной, ладонь мгновенно зажала мне рот, а мои ногти впились в его кожу, рвали плоть. Коридор был погружён во тьму, но я отчаянно хотела сорвать эту маску. Но не стала. Потому что знала: если не действовать быстро, используя эффект неожиданности, он победит. Мужчины превосходили меня силой — это был простой, неоспоримый факт.
А это определённо был мужчина. Глубокий голос, грубые руки, изуродованные годами работы. Шрамы, будто следы войны на коже. И рост — выше большинства.
«Бей быстро, используй свои преимущества, Джорни. Ты маленькая и быстрая. Воспользуйся этим», — будто прошептал в темноте голос Тобиаса.
Я встряхнула головой, возвращаясь в реальность, где не хватало воздуха, где его локоть впивался в горло, а ладонь душила последний крик.
Нет.
— Надо же, сопротивляешься. Ну конечно... ты же её плоть и кровь.
Ярость вскипела у меня в груди. Он говорил о моей матери — и в тот же миг мое колено рванулось вверх, впечатавшись ему в пах. Его голова резко дёрнулась вниз, губа ударилась о зубы, и во рту тут же распространился вкус крови. В подвал, в подвал, надо добраться до подвала. Пока мужчина кряхтел, я сунула руку в джинсы и сжала рукоять ножа, вытаскивая его вместе с чехлом. Он был быстр, но явно не ожидал отпора. Если вырвусь — успею.
Пока