Но вместо веселья я оказалась в общей гостиной с Бунтарями, Тобиасом (который скорее отрубил бы себе руку, чем добровольно оказался в этой компании) и парой девушек, которым хоть как — то доверяла.
Ноги Слоан лежали у меня на коленях, пока я уткнулась в книгу, украдкой наблюдая за Кейдом. Он стоял у книжных полок с Исайей и Брентли, все трое выглядели подозрительнее обычного.
Наши с Кейдом будни обрели ритм после той ночной вылазки. Вечерами мы встречались в библиотеке (в моём любимом проходе между стеллажами), где его случайные прикосновения к моим пальцам заставляли кровь приливать к сердцу, притворяясь, что не замечаем этого. После отбоя он провожал меня до комнаты, а затем возвращался, и мы делали вид, будто прошлое осталось прошлым, а на моей спине не висит невидимая мишень.
Всё казалось нормальным. Но это была ложь.
— У меня есть идея на сегодня, — протянула Слоан, переплетая лодыжки у меня на коленях.
Я отвлеклась от книги, убрав прядь волос за ухо. Джемма и Тобиас вполголоса о чем — то совещались на полу, но её это не остановило.
— Для Притязаний? — подняла глаза Джемма.
Слоан кивнула, и на её губах расцвела озорная ухмылка:
— Давайте добавим перчинку.
Она выпрямилась:
— Эй, Бунтари! Идите сюда.
Исайя машинально посмотрел на Джемму, Кейд — на меня. Брентли закатил глаза, а из — за соседнего стеллажа вынырнул Шайнер — с покрасневшими ушами и пятнами на щеках. Я опустила взгляд и заметила торчащие кеды — за полкой явно пряталась девушка.
Неужели никто, кроме меня, этого не видит?
— Чего тебе, Слоан? — Брентли, как всегда, выглядел смертельно скучающим. Раздражение мелькнуло в его острых чертах.
Из — под стола донеслось глухое ворчание — тот самый звук, что я слышала пару раз раньше. Моя челюсть чуть не отвисла, когда я увидела Тобиаса, парня с каменным лицом, сверлящего Брентли взглядом, полным немой угрозы.
Что между ними происходит?
Слоан проигнорировала Брентли, будто не заметив его тона:
— Предлагаю добавить в Ночь притязаний игру цветов.
— Что за хрень — «игра цветов»?
Я невольно фыркнула. Все взгляды устремились на меня, отчего щёки вспыхнули. Почему даже проблеск счастья вызывал чувство вины? Ответ пришёл мгновенно. Сестра Мария пропала. Я вернулась в Святую Марию, чтобы оттолкнуть всех, пока не найду того, кто пытался меня убить. Мне следовало быть одиночкой. А вместо этого я сидела среди тех, от кого меня когда — то оторвали, с бешено колотящимся сердцем, и всё из — за ухмыляющегося парня, чей взгляд сейчас прожигал меня насквозь.
Я неуверенно замялась, убирая улыбку:
— Если это та же игра, что мы устраивали до моего... отъезда... то суть в том, что ты проводишь ночь с тем, на ком такой же цвет одежды.
— Погоди — ка, что? — Кейд нахмурился, в упор глядя на меня.
Слоан тихо хихикнула, а я внутренне съёжилась.
— В тот первый раз, когда мы... — Почему вдруг стало так тихо? — На Притязаниях...
— Ты позволила мне выбрать тебя только потому, что на нас была одинаковая... одежда? Ты знала, что это буду именно я?
Джемма сдержанно фыркнула, а у меня мгновенно вспотели ладони.
Шайнер откинулся назад со смехом:
— Ох, наш бедный Кейд — бой думал, что Джорни трахнула его из — за любви с первого взгляда!
Резкий вдох и прерывистый смех Шайнера оборвались, когда Кейд вмазал ему в живот.
— Так, давайте разберёмся, — все, кроме Слоан, повернулись к Тобиасу, который обычно молчал как рыба. Она вся напряглась, демонстративно уставившись в противоположную сторону. — Во — первых, надеюсь, Джемма не участвовала в этой шлюшьей игре, потому что... блять.
Она закатила глаза и шлёпнула его по плечу:
— Заткнись.
— Во — вторых, вы с той... машиноманкой…
— Мерседес? — уточнила я.
Тобиас кивнул.
Стоп, а где Мерседес?
Я незаметно перевела взгляд на Шайнера с его каменным лицом. Теперь я знаю, чьи это кеды.
— Значит, вы втроём когда — то решили: «О, давайте поиграем в цвета! Какой парень случайно окажется в таком же цвете — того и трахнем»?
— Тебе — то что, Тобиас? — в голосе Слоан не осталось и следа былой весёлости. — Ревнуешь?
— К твоей распущенности? Нет.
— Тобиас! — Джемма снова шлепнула брата по груди, но он даже не взглянул в её сторону. Он был полностью сосредоточен на Слоан, и я мысленно отметила, что нужно будет спросить его, что между ними происходит. Мало что могло вывести Тобиаса из себя. Я так увязла в своих проблемах, что даже не подумала поинтересоваться, как у него дела, а спрашивать Слоан было бесполезно — она хранила свои секреты при себе. Наверное, поэтому она понимала меня лучше всех.
— Тааак, — протянула Слоан, — вы с нами? Где Мика? Может, он разошлёт всем правила на сегодня?
— Ага, я ему всё расскажу! — Шайнер хлопнул в ладоши и выбежал из общей комнаты.
— Итак, — Кейд присел рядом со мной. Слоан закинула ноги нам на колени, даже не обратив на это внимания. — Какой цвет ты выбрала?
Мысль о том, что я собираюсь веселиться на сегодняшней церемонии, снова наполнила меня чувством вины. Грудь сжалась от сожаления, а неизвестность насчёт пропажи сестры Марии перехватила горло. Неужели это моя вина?
— Не надо так, — прошептал он, наклоняясь ближе. Его рука легла на мою голову, пальцы вплелись в волосы. — Ты ничего не могла изменить.
— Но просто это так…
— Просто что? — перебил он. — Не сидеть всю ночь в комнате со своим телохранителем?
— Я фыркнула. — Так ты теперь так себя называешь? Мой телохранитель?
Его ямочка проступила на щеке, и я замерла, глядя на неё, ощущая, как холод внутри сменяется теплом.
— Послушай, — он внезапно стал серьёзен. — Исайя договорился со своим старшим братом из ФБР. Тот попробует разузнать что — то о сестре Марии и проверить возможные связи. И… попытается найти информацию о тебе.
Я оживилась.
— Как? Моя личность… пуста. Я — Джорни Смит. И это всё, что знают остальные.
Рука Кейда скользнула к моему затылку, он притянул меня ближе, и наши лбы соприкоснулись. В этот момент казалось, будто мы с ним — единственные, кто существует. Святой Марии не существовало, в комнате не было никого, и ни прошлое, ни будущее не вторгались в этот миг. Только мы.
— Сейчас мы ничего не можем изменить. Просто будь.
Дрожащий выдох сорвался с моих губ, и я кивнула, прижавшись к нему, но тут же отстранилась, услышав насмешливый смешок Тобиаса