Резные перила из красного дерева ручной работы, подлинная живопись, кессонные потолки, дубовый паркет, восточные ковры, мраморные камины, китайские вазы… Ничто не оставлено на волю случая ради материализации этой мечты, очарование которой нуждается в постоянном оживлении, чему в значительной мере способствуют свежесрезанные цветы и тематические выставки. С учетом того что дюжина витрин выходит на улицу, целая команда занимается презентацией товаров из мужской, женской, детской коллекций одежды и коллекции для дома…
Здесь демонстрируют рабочий кабинет, способный принять герцога Виндзорского, там оживает дух юга Франции и ревущих 20-х на манер гостиницы Hôtel du Cap Eden Rock [56], а вон там, наконец, воссоздана сцена русского гостеприимства вокруг самовара…
Вопреки всем ожиданиям, места скоро будет не хватать. Через некоторое время после открытия бутика Лорен арендует дополнительное помещение в доме № 980 на Мэдисон-авеню, как раз напротив, и оформляет его. Ни один магазин никогда не собирал в своих стенах столько голливудской продукции! И неважно, что адмиральский корабль ежегодно теряет деньги: это место для мечты, витрина, позволяющая сбывать товар большому количеству покупателей в менее элитарных местах, таких как 175 точек продаж , открытых брендом в США, где предлагают продукцию с логотипом, разработанную для параллельного рынка.
Тот же самый дух перфекционизма и требовательности возобладает при открытии в 2010 г. парижского бутика в доме № 173 на бульваре Сен-Жермен. После трех лет споров и проведенных работ этот магазин, 334-й в мире, устраивается в особняке, история которого началась в 1683 г. «Мне захотелось создать пространство, навевающее мысли об обаянии, о культуре и об артистичности Парижа, в который я влюбился», – объясняет дизайнер в официальном сообщении для прессы.
Самый крупный в Европе флагманский магазин бренда, третий во французской столице, занимающий 2 000 квадратных метров на шести этажах, предлагает мужскую, женскую и детскую коллекции одежды, вмещает в себя часовой салон, а также ресторан Ralph’s на первом этаже, претендующий на то, чтобы удивлять парижан и многочисленных туристов, ежегодно посещающих город, американской гастрономией.
Бутик, открытый в старинном здании на площади Мадлен в 1986 г., и тот, что предназначен исключительно для женщин на авеню Монтень, впустивший первых покупательниц в 2008 г., уже проложили дорогу бренду, но, обосновавшись на бульваре Сен-Жермен в очень престижном 6-м округе, Лорен получает доступ к воплощению парижской мечты.
«Я очень волнуюсь, открывая этот магазин, на этот раз на левом берегу Сены в квартале, который мне очень нравится. Париж – это nec plus ultra (высший предел, вершина) моды и красоты, куда приезжает много туристов. Значит, я обязан соответствовать этой репутации»3334. Через тринадцать лет магазин переживет кризис желтых жилетов и пандемию ковида. Чего нельзя сказать о его ближайших соседях – бутиках Sonya Rykiel и Burberry…
Называйте меня героем
К началу 2000-х годов Ральф Лорен достаточно поработал на свою известность, чтобы, не краснея, заявить: «Я был героем в нашей отрасли, и мне нравится быть героем»35. Но, как хорошо известно, победа без риска не приносит славы триумфатору, и он через свои поступки и рассказы о пройденном пути неустанно будет настаивать как на своих успехах, так и на встреченных им препятствиях.
Прежде всего он никогда не упускает случая напомнить, с каким неприятием было встречено его видение стиля, в частности, это относится к его первым галстукам. Еще большее удивление вызывает то, как часто он настаивает на холодном, по его мнению, приеме прессой его коллекций. Фраза they didn’t get it [57], которой часто сопутствует другая they weren’t accepting me [58], как будто дело и человек – это одно и то же, возвращается как лейтмотив во время интервью, способствуя созданию образа непонятого художника, одиночки посреди чужаков.
Поверить в это – значит слишком скоро забыть о неизменной поддержке отдельных людей, начиная с Баффи Бирритреллы в ту пору, когда она еще работала в Daily News Record, или о еще более серьезной поддержке Бернадин Моррис , критика раздела моды из The «Нью-Йорк таймс», проработавшей там с 1963 по 1995 г., безоговорочной сторонницы стиля Лорена, вес которой в этой сфере сегодня можно сравнить только с влиянием главного редактора журнала Vogue Анны Винтур. Наконец, в принципе, можно сослаться на то, что с пресс-стратегией, приближающейся к 250 миллионам долларов в год, немного найдется журналов, которые осмелятся восстать против одного из своих самых крупных клиентов…
Многие большие боссы в ответ на вопросы о пройденном ими пути, вероятно, обходят молчанием кризисный период 1972–1973 гг., когда фирма Polo чуть было не разорилась. Чего нельзя сказать о Ральфе Лорене: во время бесед с ним он практически постоянно возвращается к этому моменту, который, однако, считает одним из самых тяжелых в своей жизни. Это можно объяснить несколькими причинами.
Во-первых, присущей ему честностью, по всей видимости унаследованной от его продвинутого религиозного образования. Но Руссо доказал, что честность не исключает субъективности. Вдобавок, если мы говорим о Лорене, невозможно сделать карьеру, сконцентрированную на внешнем облике, не задавая себе вопросов о том, как ты выглядишь в глазах других людей. Упоминание об этом критическом для его карьеры периоде, так же как о факте его рождения в бедной семье из Бронкса или о том, как универмаг Bloomingdale’s сначала отказался продавать его галстуки, несомненно, подпитывало миф о герое, борющемся с превратностями судьбы.
Лорен действительно убежден в том, что в этой ситуации, связанной с плохим управлением финансами, он был жертвой злоупотребления доверием. По его мнению, проблема была решена после увольнения Майкла Бернштейна, его бывшего товарища по лицею, которого он нанял в 1971 г. в качестве аудитора.
Без сомнения, тот факт, что он подчеркивает эти трудности – за которые, как ему кажется, он не несет ответственности, – позволяет ему чуть больше приблизиться к Говарду Рорку, герою романа Айн Рэнд «Источник»3738, одной из его любимых книг, чей образ в 1949 г. воплотил на экране его кумир Гэри Купер. Хотя имя Айн Рэнд почти неизвестно в Европе, этого нельзя сказать о США, где ее произведение часто цитируется и преподносится в качестве краеугольного камня американского общества, в частности Дональдом Трампом во время его избирательной кампании 2016 г.39
Название книги подсказано следующей фразой: «Человеческое эго