Он задумался на несколько мгновений и сдавленным голосом проронил:
— Большой просчет…
— Это не просчет, это уголовная ответственность! — повысила я голос. — О чем вы думали, молодой человек?
— Я не хотел! — заявил он сущую глупость, граничащую с сарказмом. Плетение требовало повышенной концентрации и подготовки, подобное нельзя просто так сотворить.
— Если бы не хотел, ты бы не проклинал.
— Это вышло случайно! — В осуждающем молчании я с негодованием воззрилась на него, и Дамиан нехотя признался. — Я был уверен, оно не получилось.
С трудом, но я заставила себя вдохнуть и выдохнуть, а не треснуть этого мальца по шее. Во-первых, я бы не дотянулась, во-вторых, я бы ничего толкового ему не донесла.
— Как это понимать? Ты с твоим магическим зрением должен был увидеть Петлю.
— Засада отбыл из академии! — Иными словами, наш замечательный юный маг даже не проследил за жертвой своих инсинуаций. Использовал секретное проклятье рода и отмахнулся от возможных последствий. Высшая степень халатности и самая большая низость по отношению к проклятийнику.
Я зажмурилась, ощутив небывалую горечь и что уж, вину. Ведь это я по глупости решила, что племянник достаточно взрослый, я предположила, что у него хватит мозгов, я допустила, что он справиться с азартом, я… Сквозь туман моего самобичевания раздался возмутительно спокойный голос Дамиана:
— Я удивлен, что Засада не появился у тетушки Примм раньше. Может, он сам доделал мое неполучившееся проклятье, отсюда и результат?
Распахнула глаза, не веря тому, что слышу. Задохнулась в первый миг.
— Потому что проклятийник сопротивлялся до предела своих возможностей, искал ключи к Петле, — отрубила строго, не говоря об истинной причине. — Ты, будь на его месте, поступил бы так же.
— Я на его месте не улыбался бы Эллинор! — последовал ответ, который меня ошарашил.
— К-кому?
— Я имел в виду… — Взгляд на меня, взгляд на дверь, вновь на меня. — Я, то есть…
— Дамиан?
— Тетя, не начинай-те… — попросил он, смешавшись, отступил, в примирительном жесте подняв руки, и тем самым подтвердил худшее из моих опасений.
— Эллинор! Эллинор Гроверон?! — просипела я от ужаса и кашлянула. — Та самая Гроверон, из-за которой ты дважды проваливал экзамены и практику? Дрянь, которая пыталась тебя опоить, отравить, а ныне подставила под пожизненное заключение?!
— Засада не имел права к ней лезть. Она не принадлежала ему!
— Она и тебе не принадлежала, — напомнила я, и вдруг услышала:
— До прошлой ночи…
Паззл сложился.
Дыхание мое оборвалось, возможно, и сердце остановилось. Мне показалось, что жизнь замерла, заглохли все звуки, и темнота стала опускать на нас тяжелое покрывало. Обморок! Это было похоже на начинающийся обморок, но я не дала себе в него упасть, сцепила зубы и вернулась в реальность нашего мира. Тяжелую, полную разочарования и новых уроков.
— То есть тебя вознаградили за предстоящие лишения? Это замечательная новость! Замечательная. Восхитительная. Жизнеутверждающая.
Ожидавший совсем другой реакции, он недоверчиво вскинул брови и растерянно провел рукой по груди. Успокоил себя, попутно понял, что стоит передо мной босиком, в мятых брюках и расстегнутой нараспашку рубашке. На рукавах висят вырванные с петлями запонки, из кармана брюк выглядывает смятый галстук студа — второй знак приверженности учебе после квадратки.
— А я надеялась, ты будешь дорожить учебой в ПМА.
— Гм… я дорожу.
— Непохоже.
Он быстро застегнулся, заправил рубашку и успел кое-как пригладить темные вихры, пока я подошла к креслу, собрала свои вещи и неспешным шагом отправилась на выход.
— В любом случае у тебя неделя на то, чтобы переехать в стандартную для студов комнату, найти средства, чтобы самостоятельно ее оплатить, и вернуть мой каб в Ревик. Если не успеешь до своего заключения под стражу, не волнуйся, меня оповестят.
Я потянулась к двери, как вдруг мне в спину раздалось:
— Вы с Засадой не договорились? — Вот и последствия моей гиперопеки, он рассчитывал, что я, как обычно, уладила вопрос. Позор мне, позор.
— А зачем? — Я через плечо взглянула на Дамиана, потянула уголок губ. — Ты у нас человек взрослый, уже все можешь, знаешь и делаешь. Значит, наказание в полной мере понесешь.
— Но это грозит высшей мерой… — растеряно протянул он.
— Правда, жаль, что ты вспомнил об этом только сейчас?
Не дожидаясь протеста, я покинула комнату номер 543.
Глава 3
Спустившись вниз, перекинулась парой слов с комендантом, который любезно помог мне надеть пальто, и вышла в мороз. Листья перелеи смешивались под ногами всю дорогу к библиотеке, где имелся прямой, вечно открытый портал в деканат ПМА, а из него в столицу. Я не собиралась бросать слова на ветер и желала в кратчайшие сроки избавиться от недвижимости в академии. Однако вместо того, чтобы бездумно потратить свои же средства на себя или вернуть их на банковский счет с приданым, я вознамерилась успокоить совесть. Чтобы она поедала меня с меньшим аппетитом.
В бухгалтерии ПМА мне несказанно удивились и тотчас обрадовались. Как оказалось, на приобретенную мною квадратуру найдется множество желающих, и несмотря на то, что цена ее значительно возросла с момента продажи, академия согласна выкупить ее исключительно по старым чекам.
— Как будет угодно, — отмахнулась я, и пожилая эльфийка обронила книгу записей на стол. Мне показалось, что ее без того высокая прическа стала чуточку выше от крайнего удивления.
— Вы не потребуете компенсаций?
— Нет. — Я самостоятельно развернула и придвинула книгу ближе к себе, нашла свое имя и поставила подпись в нужной строке.
— Не подадите в суд?
— Нет. — Вслед за подписью на листе появились бумаги на апартаменты. Форма о возвращении квадратных метров академии лежала среди них.
— Не желаете выбить для вашего племянника лучшие условия? — аккуратно спросили у меня.
— Ни за что! — Заполнив форму я расписалась и на ней. Следующим пунктом следовало поставить печать родовой магии, но за неимением оной я верифицировала себя капелькой крови.
— Что он натворил? — вопросила проницательная царица счетов, и несколько мгновений вглядываясь в меня, предложила: — Простите за фамильярность, Маргарет, но может, вы не откажетесь выпить чаю, поговорить?
— Я бы с радостью, но времени нет. — Лизнув порез на пальце, я отложила перо с острым клином, специально для неодаренных посетителей, как я и поднялась. — Пожалуйста, выпишите чек на причитающееся, и поскорее.
Сто пятьдесят девять тысяч пик и коробка мятного печенья, врученная мне в благодарность за сотрудничество, в любое другое время грели бы душу и в радужные цвета окрашивали мир, но не сейчас. Для того, чтобы взглянуть на крайне сговорчивую меня, в бухгалтерию прибыл проректор, очень удачно отвечающий за правонарушения