— Какой ужас. Как можно сказать такое о собственном муже? Да еще вам в лицо. — Джинни испытала искреннее потрясение, но Керис лишь рассмеялась:
— Луиза как она есть. По-моему, у нее отсутствовал датчик, которым улавливают человеческие чувства. Она имела наглость жаловаться, что Элисон выставляет себя на посмешище, пора прекратить бегать за женатым мужчиной — как будто не сама увела мужа у Элисон. Да и моего увести собиралась.
— Я слышала, что Элисон тяжело переживала развод.
— Она сама виновата. Я предупреждала ее, что эта библиотекарша-нимфоманка положила глаз на Бернарда. Даже предлагала сменить имидж, но она и слушать ничего не хотела. Как одна из тех обезьянок — зажмурила глаза, зажала уши и отказывалась открыть рот, чтобы заговорить.
Джинни вспомнила жидкие волосы Элисон и то, как страстно она защищает Бернарда даже сейчас. Может, в словах Керис есть доля правды? Взять хоть это терапевтическое письмо, в котором Элисон изливает гнев на Луизу, а не на бросившего ее мужчину.
— Вы правда думаете, что Луиза подговаривала вашего мужа уйти от вас?
— Еще как. Тому, может, и нравилось погуливать налево, но он всегда возвращался домой, ко мне и детям. Он и правда любил нас… на свой собственный — эгоистичный и упрямый — манер. — Керис в первый раз замолчала и фыркнула: — Он рассказал мне о том романчике. Заявил, что все кончено, что он отказался уйти от меня. И было это четыре года назад.
— Но если роману пришел конец, зачем Луизе понадобилось забираться к вам в дом? Вы уверены, что это была она?
— Уверена. В последний год мы по настоянию Тома установили камеру видеонаблюдения. Мой параноик-муж понаставил скрытых камер везде — и у себя в кабинете, и в городском офисе. Луиза явно понятия об этом не имела. Явилась как к себе домой и практически перевернула все вверх дном.
Джинни подумала о найденном ими письме с угрозами.
«Отдай украденные записи».
— Вы не знаете, что она искала?
— Нет, но у меня есть пара идей. — Керис сноровисто щелкала ножницами, оттягивая волосы Джинни. — Я уже говорила, что муж ударился в паранойю и всегда держал при себе флешку. Он называл ее своим ПБ — план Б? А я ее называла «план „Бабки кому надо“». Луиза ее, конечно, не нашла, потому что флешка не здесь.
— Не здесь? Вы ее где-то спрятали? Очень дальновидно. — Джинни подалась вперед, забыв, что ее стригут. Керис мягко потянула ее голову назад и рассмеялась:
— Нет. После смерти Тома я перерыла его кабинет от и до — больше из любопытства, — но флешку так и не нашла. Я всегда говорила, что он унесет свои грязные секреты с собой в могилу, — и он доказал, что я права.
— Может, о некоторых вещах лучше забыть? Как, по-вашему, что на той флешке было такого, что так понадобилось Луизе?
— Кто же знает. Уклонение от уплаты налогов, список любимых сортов пива, реестр любовниц… Может, Луиза не хотела, чтобы Бернард обнаружил, что она снова закрутила с Томом.
Джинни прерывисто вздохнула. Митч упомянул, что видел в баре обе пары и что после ссоры Бернард и Керис ушли. Означало ли это, что все правда? Как спросить об этом, чтобы не показаться грубой?
— Боже мой! Вам, наверное, тяжело пришлось.
— Вы удивитесь. — Керис пожала плечами. — Том не признавался, но он с кем-то спал. Он всегда был слаб на передок и полгода назад ездил в Ливерпуль, где провел ночь в отеле «Олд Риджент». Я нашла счет на заднем сиденье его машины, и, судя по счету, обслуживали двоих. Да еще в мой день рождения. Этот козел сказал, что ездил в Шотландию, к брату.
— Думаете, он был с Луизой? — Чем больше откровенничала Керис, тем больше Джинни казалось, что у нее был мотив приложить руку к смерти Луизы, может, даже вместе с Бернардом.
Когда холодная сталь ножниц коснулась кожи, Джинни словно окаменела, осознав, что рядом с ней может стоять убийца.
Кажется, идея подстричься у Керис была не такой уж удачной.
— Чего не знаю, того не знаю. Том не имел склонности возвращаться к одной женщине дважды, но он обычно и по затопленной дороге не пытался ездить, так что все когда-нибудь бывает в первый — и последний — раз. Я знаю только, что он бывал там три раза, в том числе и в ночь наводнения. А теперь… расслабьте, пожалуйста, плечи, мне надо убедиться, что все ровно.
Джинни попыталась представить себе, что значит жить в браке с человеком, которому нельзя доверять. Но подобная жизнь настолько отличалась от ее собственной — тихой, но надежной, — что Джинни не могла постичь этого опыта, как не могла постичь, на что такая жизнь может толкнуть человека.
— Вам, наверное, пришлось очень тяжело. И Бернарду. Хотя он ничего не знал.
— Знал, знал. Знали почти все в городе. Вы удивитесь, насколько легко можно работать и жить с человеком, которого ты не выносишь. В каком-то смысле это делает тебя неуязвимой перед его пакостями. Надо же, как я разнылась. — Керис отложила ножницы и взяла фен.
Следующие десять минут были пыткой, но вот жужжание утихло.
— Думаю, мы закончили. Нравится?
Джинни неохотно взглянула в зеркало — и ахнула.
Мягкие кудряшки исчезли. Их заменил блестящий боб, обрамлявший лицо и мягко прикрывавший лоб. Голубые глаза, всегда такие тусклые на фоне бледной кожи, казались ярче, словно их наконец выпустили из долгого тюремного заключения.
— Никогда бы не подумала, что мои волосы могут так выглядеть. — Рука Джинни машинально потянулась к затылку, ныне свободному от привычной тяжести.
Керис сняла с Джинни пелерину и стряхнула с плеч случайные волоски:
— Вот видите… Никогда не говори «никогда». А теперь давайте я покажу, как ухаживать за прической, и мы назначим вторую встречу, скажем, через шесть недель.
Потом Джинни расплатилась — стрижка обошлась ей примерно в годовой бюджет на волосы, — и Керис записала ее на следующий раз.
— Спасибо. — Джинни взяла карточку с указанным временем. Она не знала, радоваться тому факту, что почерк на ней ни капли не походил на тот, которым была написана записка с угрозами, или сердиться из-за этого.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Темнеющие облака то и дело набегали на солнце, поднявшийся ветер гнул живые изгороди. Джинни возвращалась по узкому шоссе в Литтл-Шоу. Машин почти не было, и Джинни смогла основательно обдумать все, что узнала.
Луиза проникла в дом Алланов, возможно, затем, чтобы найти флешку с «Планом Б». Их с Томом роман кончился за четыре года до этого, но Том спустя некоторое время завел еще один, не исключено, что с Луизой. Значит, Бернард все еще в списке подозреваемых.
А что насчет Керис?
До встречи с ней Джинни с легкостью представляла ее виновной в убийстве Луизы… или сообщницей Бернарда. В конце концов, вся ярость ада не может сравниться с чувствами женщины, дважды отвергнутой неверным мужем. Но Керис, кажется, воспринимала измены Тома спокойно, и если она не выкинула его после предыдущего романа, то вряд ли теперь внезапно воспылала убийственным гневом по отношению к Луизе.
Особенно если роман давно закончился, а Том погиб.
И все же Джинни надо было кое-что обсудить с подругами. К тому же она узнала номер ливерпульского отеля, в котором останавливался Том.
Би-и-и-ип!
Гудок напомнил Джинни о том, чем ей сейчас полагалось заниматься: следить за дорогой. В зеркале заднего вида быстро надвигался черный форд; машина пересекла белую линию и свернула на другую полосу. Когда форд проезжал мимо, из машины донеслись восторженные вопли пассажиров; потом она перевалила через холм и исчезла из виду.
В кровь хлынул адреналин, и Джинни покрепче вцепилась в руль. Хорошо, что они ее обогнали. Однако, когда она въехала