Джинни перевела взгляд на синее вольтеровское кресло в углу и принялась рассказывать Эрику, как прошел ее первый день. Рассказ прервался, лишь когда у Джинни зазвонил телефон и на экране высветилось имя Нэнси. Джинни вздохнула. В глубине души ей не хотелось брать трубку, но ведь золовка не оставит попыток дозвониться.
— Ну, рассказывай, как все было, — потребовала Нэнси вместо приветствия.
— Нормально. Люди дружелюбные, приветливые.
— Вирджиния Коул! Я знаю тебя половину твоей жизни, даже больше. И прекрасно слышу, когда ты врешь. Признавайся, что произошло.
Джинни закрыла глаза. Она не хотела отвечать на звонок еще и по этой причине. Но рано или поздно выдержать разговор все равно пришлось бы.
— По-моему, заведующая думала, что я и до этого работала в библиотеке, поэтому учить меня не придется. Мне долго не надо было искать новую работу, а это тоже не очень хорошо. Я совсем заросла мхом, и мне страшно не нравится, что я не знаю, как все устроено и где лежат скрепки.
— Никаким мхом ты не заросла. Во всяком случае, в смысле работы. Заведующая что, моложе тебя? Может, ее смутил твой опыт или возраст?
— Нет, дело явно не в этом. — Джинни вспомнила, с каким раздражением говорила Луиза, какие уничижительные взгляды на нее бросала. — Заведующая — роскошная женщина и, кажется, не из терпеливых. Не уверена, что она вообще любит людей.
— И при этом работает в библиотеке маленького города? Странное место она выбрала. Ну ладно. Рассказывай, чем еще занимаешься. Уже познакомилась с соседями? Пригласила их на чашку чая?
— Я разбирала вещи, а потом готовилась к собеседованию. То есть, само собой, знакомилась с людьми. Точнее, с одним человеком. А теперь я работаю пять дней в неделю — естественно, мне надо будет общаться с самыми разными людьми.
— Да, но вот ты поговорила с ними в своей обычной вежливой манере, а потом засела дома? Так не пойдет. Какой смысл начинать новую жизнь, если она ничем не отличается от старой?
Джинни старалась не смотреть на свою мебель. На свои удобные шлепанцы, на любимую чашку в руке. Она понимала, что Нэнси права. Между ней и всем остальным миром словно выросла стеклянная стена. И как бы она, Джинни, ни пыталась, на ту сторону ей уже не вернуться.
Где-то в глубинах дома муж Нэнси крикнул, что приехала Эмили. Это спасло Джинни от необходимости отвечать золовке.
— Ну, тебе пора. Обязательно передай привет Иэну, Эм и обоим малышам. Я тебе скоро перезвоню, хорошо?
Нэнси вздохнула:
— Прости мне мою откровенность, но Эрику бы сильно не понравилось, что ты сидишь по вечерам дома. Как будто застряла между жизнью и смертью.
— Знаю, — с преувеличенной бодростью ответила Джинни и отключилась.
Прошло несколько минут, прежде чем она смогла взглянуть на пустое вольтеровское кресло, но ей все же удалось сдержаться.
В шесть вечера Джинни включила новости, чтобы они оба были в курсе событий, и потянулась за сборником кроссвордов.
Они с Эриком познакомились тридцать пять лет назад, во время автобусного тура по Южной Америке. Это был самый дерзкий и, как оказалось, лучший поступок Джинни за всю ее жизнь. Она не только полюбила этого скромного человека и блестящего врача; случилось так, что они разделили этот поразительный опыт. Ни интернета, ни телевизора не было, и у них вошло в привычку разгадывать кроссворды: по одному за вечер. Они поженились всего через несколько недель после возвращения в Лондон.
— Ну, что у нас тут? Слово из одиннадцати букв, начало новой жизни?..
Неужели сборник кроссвордов осуждает ее? Подслушал, что Нэнси говорит по телефону, и подменил вопрос, желая преподать ей урок? В припадке раздражения Джинни совершила несвойственный ей поступок: она вырвала страницу с кроссвордом, смяла ее в комок и запустила бумажным шариком через всю комнату.
Вот. Видите? Стоит постараться, и ей отлично удается новое.
Настроение чуть-чуть улучшилось. Джинни перелистнула страницу:
— Ладно, попробуем лучше вот это…
ГЛАВА ВТОРАЯ
К утру голова прошла. Джинни сервировала себе завтрак в узкой оранжерее с видом на сад. Пристройка была спланирована так, что в нее попадала бо́льшая часть утреннего солнца. Джинни удалось втиснуть туда два плетеных кресла, а полку заполнить горшками с растениями. Жаворонок по натуре, Джинни уже умылась и оделась, хотя идти в библиотеку было еще рано.
Старые привычки и правда отказывались сдаваться. В чем, по словам Нэнси, и крылся корень проблемы. И все-таки могло быть и хуже. Джинни намазала кусок подсушенного хлеба прошлогодним джемом и уже собралась было откусить, как вдруг что-то мягко стукнуло, словно упало.
Джинни оглядела оранжерею, но все было на месте. На Джинни нахлынула грусть. Может, именно этим и страшна жизнь в одиночестве? Что теперь все всегда будет на месте, никто никогда больше не сдвинет вещи с места? Она со вздохом откусила, и…
Шурк.
Шурк.
Шурк.
Звук шел откуда-то со стороны высоких дверей, ведущих в сад. Джинни поставила тарелку и вышла.
Бедные ветки соседской терносливы, полулежавшей на ограде, гнулись под тяжестью множества несобранных плодов. Налетел порыв ветра, но шорох листьев по старым кирпичам был не громче шепота.
Джинни решила, раз уж вышла в сад, собрать падалицу. Она давно варила повидла и джемы — Эрик с такой любовью ухаживал за своими плодовыми деревьями.
Как больно ему было бы смотреть на отягощенные плодами ветви дерева, росшего по ту сторону ограды. Он сказал бы: «Сливы надо собрать, а ветви — обрезать». Джинни еще не видела своих новых соседей, но, судя по состоянию живой изгороди перед домом, они уделяли садоводству не слишком много времени.
Внезапно задняя дверь соседского дома скрипнула. Джинни, оцепенев, через прореху в заборе воззрилась на мужчину, который вышел в неухоженный внутренний дворик. Коричневые брюки, черная кожаная куртка. Голова соседа склонялась над телефоном.
В мыслях пронеслись увещания Нэнси. И раз уж Джинни не хватает храбрости пригласить соседа на чашку чая, можно предложить ему помочь с терносливой. А потом с радостью предложить ему терновый джин, как только этот джин будет готов.
— Здравствуйте! Я ваша новая соседка, Джинни. Хотела поговорить с вами насчет этого дерева, — начала она как можно беззаботнее.
Мужчина оторвался от телефона. Ему было, наверное, лет тридцать пять, но из-за угрюмого вида он казался старше и к тому же словно был не в настроении. Храбрости у Джинни поубавилось.
— Может, мне завтра зайти? На дереве так много сливы, и…
— Да мне пофиг, — огрызнулся мужчина и с недовольным видом удалился в дом.
Не зная, как быть дальше, Джинни собрала падалицу и вернулась к себе на кухню. Пусть теперь Нэнси скажет, что она, Джинни, не пыталась. Она тщательно перебрала и вымыла сливу, а когда закончила…
Ш-ш-шур.
Джинни обернулась. На кухонном столе стоял черный кот; когтистая лапа медленно заканчивала движение по деревянной столешнице. Наверное, она и производила скребущий звук.
Большие желтые глаза кота словно говорили: «Наконец-то». Не дожидаясь ответа, кот прошелся по столу и полизал лапу. Джинни не была специалисткой по котам, но этот очень напоминал животное, которое Эсме Уикс выпустила в библиотеке. И все же, что кот делает у нее в доме? И как он сюда попал? Тут Джинни заметила, что поваренная книга валяется на полу раскрытая. Джинни подобрала ее, памятуя о том, что кот учинил с книжным стендом.
— Я так понимаю, это твоих лап дело?
Кот снова ничего не ответил.
— Прими мои извинения за вчерашнее. Луизе не следовало кричать на тебя. Но и я не могу оставить себе кота. У Эрика аллергия… — Джинни осеклась. Она никак не могла привыкнуть к тому, что здесь никто больше не страдает аллергией.
Кот