— Но если я приду завтра, вы дадите мне тот же идиотский… хм. — У мужчины расширились глаза: до него наконец дошел смысл шутки. На лице появилось глуповатое выражение, и он забормотал извинения.
Рита вскинула бровь, словно напоминая, что извиниться он должен не перед ней.
Мужчина повернулся к Хизер и после короткого — и гораздо более тихого — обмена репликами вручил ей деньги, после чего прокрался за столик в углу, где уже ждали двое мужчин с дорогими на вид камерами.
Когда он удалился, Хизер, опустив голову, скрылась на кухне.
— В былые дни Билли зажал бы его голову под мышкой и протащил вон через весь бар, попутно проливая пиво и опрокидывая столики. — Наседка снова взялась за вязание. Рита, проходившая мимо их столика с подносом пустых бокалов, парировала:
— Тридцать лет во главе бара в Ист-Энде научили меня, что медом добьешься большего, чем уксусом. Вы уж простите, что вышло так шумно.
— Как там Хизер? — спросила Джинни. — Мне показалось, она испугалась.
— Я разрешила ей отдохнуть. Она не распространяется о том, как жила до переезда сюда, но могу предположить, что ей пришлось несладко. И такие мужики ей не на пользу. — И Рита поплыла через толпу, на ходу заменяя бокалы и подбадривая посетителей.
Когда она отошла достаточно далеко, чтобы ничего не слышать, четыре подруги вернулись к следовательской доске в миниатюре, которую Наседка соорудила из коробки из-под хлопьев. Посредине значились инициалы Бернарда, от которых к имени Керис Аллан протянулась кривая линия.
— Удивительно, сколько народу попалось на это объявление, — заметила Мелочь.
— Позволю себе не согласиться. — Джей-Эм злобно взглянула на скандалиста. — Я же говорю: эти детективы-любители только мешаются под ногами. Им бы только поддерживать Уоллеса, чтобы он вцепился в Элисон еще крепче. Нет… Прости, Наседка. Не хочу тебя расстраивать, но мы должны смотреть фактам в лицо. Судя по словам Уоллеса, ситуация очень напряженная, а у нас всех мотивов — страховка да возможная интрижка.
— Эдуард тебе что-нибудь говорил, когда ты осталась у него убираться? — спросила Джинни.
— Не особенно. Нес что-то про нарушение прав собственности и судебные запреты, но там было столько пыли, что я с трудом слышала за гулом пылесоса. Вернусь туда сегодня после обеда, займусь приемной. Он такой неряха! Во всяком случае, попытаюсь узнать, с кем еще приятельствует Бернард.
— Отлично. А я еще раз поговорю с Элисон. Может, она догадывается, кто мог бы стоять за всем этим. — Мелочь допила пиво, а у Джинни запищал телефон, напоминая, что ей через пять минут нужно возвращаться на работу.
Она встала и попрощалась, собираясь уходить.
У входа стояла у доски с объявлением молодая женщина, которую снимала подружка.
— И… дорогие зрители… это тот самый бар, где Луиза Фарнсуорт выпила свой последний бокал. Но как выяснится позже…
Джинни прибавила шагу. Неужели Уоллес видит их именно так? Любопытные гражданские, у которых седины больше, чем мозгов? Очень тревожная мысль.
Вторая половина дня оказалась не успешнее первой, и Джинни с облегчением добралась до собственного дома. Эдгар ждал у розовой входной двери. Его, похоже, бесило, что дверь не распахивается перед ним сама собой.
— Ты же знаешь, что у тебя есть отличная дверь на задах дома. — Джинни поставила рабочую сумку, которая, кажется, становилась тяжелее день ото дня. Бо́льшую ее часть занимало учебное пособие, но Джинни удалось сунуть туда еще несколько старых подушек, чтобы постирать наволочки и зашить прорехи.
Джинни нашарила ключи и вошла в дом. Эдгар шмыгнул мимо ее ног и пулей кинулся к задней двери, возле которой и сел, словно ожидая, чтобы его выпустили. Джинни едва сдержалась, чтобы не сделать ему выговор, и просто открыла дверь. У нее не было сил спорить с кошачьей логикой.
Из-за ограды долетел голос Уоллеса, и Джинни оцепенела. Пальцы сжали дверную ручку.
— Коронер засвидетельствовал, что Том Аллан был уже мертв, когда вода затопила его машину. А за два часа до наводнения камеры зафиксировали в Ливерпуле Элисон Фарнсуорт на машине, что переводит ее в разряд подозреваемых, — напряженно говорил Уоллес. У Джинни свело желудок, к горлу подступила тошнота. На ватных ногах она шагнула вперед. Голова шла кругом. Коронер вскрывал Тома Аллана? Уоллес несколько секунд молчал, потом кашлянул. — Нет, я согласен, что происшествие на кладбище — это… Да… Понимаю. Спасибо, сэр.
Снова потянулось молчание, нарушаемое на этот раз стуком шагов на заднем дворе. Но Джинни едва обращала на них внимание: в ушах стояли страшные слова. Тома Аллана убили… И когда это произошло, Элисон была где-то рядом.
Знает ли об этом Наседка? Как она там? Мысли побуждали Джинни действовать, и она отступила назад. Надо позвонить подругам и…
Бах.
Грохот заставил Джинни громко ахнуть. Обернувшись, она увидела на цементе горку глиняных черепков и земли, среди которых виднелось одно из ее растений. Горку изучал Эдгар, занявший позицию на круглом садовом столике. Через минуту над оградой возникла голова Уоллеса. В темных глазах сменяли друг друга самые разные чувства. Наконец Уоллес испустил раздраженный стон:
— Я так понимаю, вы слышали, о чем я говорил? — Темные круги под глазами соседа и его встрепанные волосы заставили Джинни усомниться в том, что он спал этой ночью.
— Я не нарочно. — Джинни обхватила себя за плечи, стараясь не думать об отчаянии Наседки. — Э-это правда, что Тома Аллана убили?
Челюсть Уоллеса дрогнула, но в конце концов он кивнул:
— Мы скоро сделаем заявление.
Нет. У Джинни внутри все оборвалось. Ну как это могло случиться? И зачем Элисон понадобилось в Ливерпуль в день смерти Тома? Это наверняка ошибка. Весь этот случай — ошибка. Они пришли на кладбище только из-за флешки.
Ну конечно!
Джинни заставила себя взглянуть на Уоллеса в ответ:
— А что с флешкой? Нашли ее в пиджаке?
Последовало долгое молчание, словно Уоллес раздумывал, отвечать или нет. Наконец он пожал плечами:
— На ней ничего не было. Мы поговорили с Элси Уикс, и она подтвердила, что ей много раз платили за то, чтобы она зашивала ее в пиджак. Но она никогда не смотрела, что там.
— Вы уверены? Ваш IT-отдел выяснил, в чем дело? Может, это скрытые файлы?
— Это же не книжка из вашей библиотеки. Секретных файлов не бывает. — На лицо Уоллеса вернулась уже знакомая Джинни маска раздражения. Эдгар, улучив момент, перемахнул на ограду, чтобы получше изучить детектива. Джинни бросилась за котом и схватила его в охапку. Радостно мурлыча, Эдгар устроился у нее на груди, а Джинни обнаружила, что стоит лицом к лицу с Уоллесом.
Флешка была их единственной надеждой доказать, что Элисон не имеет отношения к убийству. Теперь они остались ни с чем. Даже хуже, чем ни с чем: теперь Элисон каким-то образом оказалась связанной еще и с убийством Тома Аллана. Эдгар заерзал, давая Джинни понять, что она стиснула его слишком сильно. Она проглотила комок, стараясь прогнать панику:
— Но это не значит, что убийство совершила Элисон. А Бернард? У него было куда больше причин убить делового партнера и жену. Особенно если Луиза и Том возобновили отношения. Ах да, и не забудьте про страховку…
Джинни осеклась, вспомнив, что они решили не упоминать о страховке, но было уже поздно.
Лицо Уоллеса стало каменным.
— Последний раз повторяю: вам и вашим подружкам надо держаться подальше от этого дела. Надеюсь, вы найдете себе более безопасное хобби.
Лицо Джинни запылало, словно от пощечины. Что за жуткий человек! И почему он так настойчиво игнорирует идеальные зацепки? А потом что-то сломалось. Стены, которые раньше удерживали душу целой, рухнули, словно дамба.
Джинни знала только, что устала и неважно себя чувствует.