— Да, — твердо и громко ответил Эльданир на какой-то вопрос, и Лера заставила себя прислушаться к словам священника.
Внутри пульсировала паника: а что, если она допускает ошибку?
— Согласна ли ты, Аллерия виль Офлерон, стать женой Эльданира дель Драгона отныне и навсегда?
Она подняла затуманенный взор на будущего мужа. Заметила, как дернулся его кадык — он тоже был напряжён.
Захотелось бежать прочь. Но тело не слушалось.
— Да, — произнесла тихо.
Эльданир едва слышно выдохнул. Взял её браслет и надел ей на запястье. Подал второй.
Лера не понимала, как ее руки помимо воли проделывают то же самое с его браслетом. Следила за своими движениями, словно за чужими со стороны.
— А теперь брачный поцелуй! — объявил чей-то голос из тумана.
Эльданир наклонился, и его губы нежно коснулись её, подарив неожиданное спокойствие. Контроль над телом вернулся, и она ответила так же осторожно и нежно.
Священник отошел и вернулся с золотой короной.
Торжественно возложил её на голову новой супруги своего монарха.
— Приветствую тебя, Императрица Аллерия дель Драгон.
Он первым преклонил колени, а за ним это сделали сам Эльданир, и все, кто был в храме.
Лера ощутила, как сердце снова сжалось — не от счастья, а от осознания, что никогда не станет той, кого они ждут.
По канону она должна была пройти к выходу одна, чтобы народ приветствовал её. Но шагать вперёд была не в силах.
Ее браслет словно магнитом тянул к руке мужа.
Только когда вложила пальчики в его большую ладонь, смогла сделать шаг вперед. Эльданир встал. Он был так же обескуражен, как и она.
И вдруг их браслеты зажглись ярким магическим светом. Неведомая сила сцепила две руки, лишая возможности разорвать контакт.
Им пришлось идти к выходу вместе, слушая удивленный шепот со всех сторон.
— Ваше Величество, вы тоже это видите? — прошептала она, не зная, как реагировать. Почему ее не предупредили? — Они светятся? Это… какие-то артефакты?
Эльданир откашлялся и ответил тихо:
— Светятся, но это обычные золотые брачные браслеты. Подобных артефактов не существует.
Интересно, а другие тоже это видят?
— Что происходит?
— Я не знаю, Аллерия, но нам придется так выйти к народу — нас ждут.
Ничего не понятно. Но внутри Леры росло любопытство. Что это значит? Почему они светятся именно сейчас, что за магия?
Они вышли из храма вместе. Народ тоже был в шоке. Все знали, что должны преклонить колени только перед императрицей. Появление рядом императора было полной неожиданностью.
— Приветствуйте Императрицу Аллерию дель Драгон! — голос императора наполнился невероятной силой, объявляя всем о супруге. Он второй раз сделал это — встал перед ней на одно колено, а руку с браслетом поднес к губам. — Мою Императрицу!
Но последние слова утонули в криках восторга. Удивленные и при этом счастливые люди падали по примеру своего монарха к ее ногам, выказывая полное принятие и уважение.
Лера не позволила вспыхнуть чувству вины и все испортить. Не сейчас.
Свадьба императора
Глава 22
Аллерия лежала в кровати в шикарном кружевном изделии от мадам Изабетт.
Она нарисовала тот милый халатик, что видела недавно на «детке», но портниха придумала нечто гораздо более изысканное. Даже несколько — разных фасонов и расцветок. Каждый словно созданн для того, чтобы подчеркнуть женскую красоту и хрупкость одновременно.
В кладовых императора, куда им открыли доступ, нашлось столько эльфийских тканей, что дух захватывало. Каждая нить, каждый узор казались волшебством, способным оживить мечту.
Сегодня на ней была белоснежная сорочка, почти прозрачная, длиной в пол, но с разрезом по правой ноге на грани приличия. Хотя о каком приличии может идти речь в брачную ночь? Грудь прикрывало лишь воздушное кружево, такое тонкое, что казалось, оно может рассыпаться от одного взгляда.
Понравится ли ему?
Весь день её мысли возвращались к одному и тому же — к первой брачной ночи.
Иногда удавалось отвлечься, но даже краткий взгляд на него — на его руки на троне — заставлял воспоминания вырываться, словно картинки из другого мира.
Особенно то, как эти руки тогда поглаживали мадемуазель Инриету.
Образ обострял каждую реакцию в ее предательском теле.
К ним подходили герцоги, приклоняя колени перед императрицей и принося клятву верности, маркизы, графы, маги. Вся высшая аристократия. А она могла думать лишь об этих руках.
Что происходит? Почему ее так это волнует?
Лера не понимала себя.
Единственная заминка случилась, когда подошла тётя. Преклонила колено и произнесла клятву. А потом:
— Отец бы гордился тобой.
Аллерия вздрогнула. По телу прошла дрожь. Император, пытаясь успокоить, положил ладонь на её кисть.
Огонь. Прикосновение опалило — до боли, которая начала распространяться вглубь. Лера сжалась, не зная, как её остановить. В груди заныло. Накатила тошнота и безумная ненависть к мужчине рядом. В глазах потемнело.
— Вам плохо? — словно издалека донёсся его голос.
Голос ее мужа!
Он — ее муж!
— Мне нужно на воздух. Пожалуйста. — Она аккуратно высвободила руку из его цепких пальцев.
На самом деле хотелось выдернуть и шарахнуться подальше. Каждая клеточка её тела кричала: убежать, исчезнуть, скрыться.
Леди Эллинору отпустили властным жестом.
— Идёмте.
Император поднялся и предложил локоть.
Как не хотелось снова его касаться, но пришлось — чтобы не опозориться самой и не опозорить его. Последнее было бы чудесным финалом!
Ох, как же её сегодня кидает из крайности в крайность! Нужно обратиться к Архимагу. Пусть посмотрит, что с её нервами. Такие сбои — ненормально.
Эльданир вывел её на балкон внутреннего дворика. Прохладный воздух коснулся лица, пахло ночным садом. После душного зала даже как-то легче дышать стало.
— Что происходит, леди? — его голос стал жесткий, словно ледяной клинок. Как будто он сам пытался сдержать бурю эмоций.
— Мне нужно побыть одной, Ваше Величество. Прошу вас, — получилось слишком жалобно и это тоже злило, но Лера не понимала, как облегчить свое состояние.
Он недовольно приподнял бровь, но все-таки вышел, хлопнув дверью чуть сильнее, чем мог бы.
К сожалению, она не могла ответить на его вопрос даже себе, а ему подавно.
В одиночестве Лера наконец почувствовала, как напряжение спадает. Опершись о перила, глубоко вдохнула. Свежий воздух медленно растекался по легким, и разум начал приходить в себя. Словно с плеч свалился тяжёлый