Своими сомнениями я поделилась со спутниками, и они согласились, что будет лучше, если я предстану перед графом Мердин в своем истинном обличье.
— Тогда мне тоже лучше остаться принцем, в этом случае хозяева не посмеют отказать нам в приеме, — произнес Риган, снимая с себя иллюзию.
— «Разумно», — раздался в голове голос Фрая, в котором слышалось одобрение.
Мы подъехали к дому и остановились у ворот, возле которых стояли два стражника.
— Доложите графу или его отцу, что к виконту с частным визитом прибыл принц Свердарии, — громко заявил Винс, высоко задрав подбородок.
Стражники пораженно застыли на несколько секунд, затем один из них метнулся к дому, а второй с вытаращенными глазами разглядывал Ригана, безошибочно признав в нем Его Высочество. Ждать пришлось недолго, на крыльцо дома вышли три человека, среди них выделялся богато одетый мужчина преклонных лет.
Его голова была полностью седая, лицо испещрено морщинами, властный взгляд и упрямо поджатые губы говорили о том, что этот человек привык добиваться своего, во что бы то ни стало. Несомненно, нас вышел встречать граф Мердин, бывший маг, сейчас никаких магических потоков у него не просматривалось. Увидев Ригана, в глазах его промелькнуло узнавание и удивление, но вот когда он взглянул на меня, каким-то невероятным образом признав во мне иномирянку, лицо его на мгновенье словно окаменело. С чего бы это?
— Ваше Высочество! — приветствовал Ригана граф Мердин. — Для меня большая честь видеть Вас в своем графстве! И в то же время прошу простить меня. Я не знаю, что заставило Вас посетить дом моего сына, но, к сожалению, он не может оказать Вам должный прием, поскольку тяжело болен.
— Мне известно о состоянии Вашего сына, именно поэтому я и поспешил сюда, — сдержанно ответил Риган.
— «Ндаа, вряд ли бы Мердин позволил мне встретиться со своим сыном, и письмо Тони не убедило бы его в этом», — поделилась я мыслями с Фраем, наблюдая за графом.
— «Согласен, без твоей пары у нас бы здесь возникли некоторые трудности, — отозвался он. — Но мне кажется, ты бы легко смогла убедить этого надменного графа в необходимости встречи с Джоном так же, как смогла уговорить Тони написать письмо».
Я хмыкнула про себя, никак не отреагировав на «мою пару», и молча ждала развития событий.
Мердин не посмел возразить и, уж тем более, отказать представителю королевской семьи пусть и соседнего государства, он стал медленно спускаться с крыльца, кивнув дворецкому, который, в свою очередь выразительно посмотрел на стражников и стоявших в сторонке слуг. Ворота сразу же открылись, и мы, наконец, въехали во двор. Подбежавшие слуги помогли нам спешиться и отвели лошадей к конюшне.
Гуран и Дуг остались стоять, внимательно оглядывая территорию на предмет возможной угрозы, а мы приблизились к графу, который подозрительно косился на меня. С ним заговорил Винс:
— Позвольте представиться: я — кузен Его Высочества, а это наша спутница леди Вера.
Мы понимаем, что наш визит является несвоевременным, но, уверяю Вас, он продиктован необходимостью.
Граф, которому ничего не оставалось делать, кроме как смириться с посещением незваных гостей, с уважением покосился на Боба и уже собрался проводить нас в дом, как вдруг, будто споткнулся, резко вскинул голову и спросил:
— Ваша спутница — иномирянка?
— Совершенно верно, — подтвердил Риган. — Леди Вера — моя невеста.
Решив, что в данных обстоятельствах Риган лучше знает, что нужно делать и говорить, мне и в голову не пришло возразить, я спокойно наблюдала за графом. Услышав ответ принца, Мердин дернулся, изумленно посмотрев на него и его кузена, затем быстро скользнул взглядом по мне, но я все же успела заметить в его глазах презрение. Опытный придворный быстро справился со своими эмоциями и повел нас в дом.
— Что случилось с Вашим сыном? — спросил Риган, шагая рядом с графом, мы с Винсом и Бобом шли за ними.
— Он был на охоте, ранил вепря, и тот набросился на него. Джона успели спасти, но он получил тяжелые ранения. Лекарь осмотрел его и сказал, что бессилен что-либо сделать, вся надежда на магов-целителей. Я послал за ними, счет идет на часы, — как-то сразу поникнув, глухо проговорил мужчина, но потом он вскинул голову и высокомерно заявил: — Ваше Высочество, я думаю, что не стоит утомлять Вашу невесту посещением больного, надеюсь, Вы отнесетесь с пониманием к этому.
— Даже если она является магом-целителем? — невозмутимо уточнил Риган.
Граф застыл, потом медленно обернулся и посмотрел мне в глаза, не сумев скрыть удивления вперемешку с недоверием.
— Иномирянка, обладающая магией? — изумленно пробурчал он, ни к кому конкретно не обращаясь, при этом он недоуменно рассматривал меня. — Разве это возможно?
Ему никто не ответил, на мой взгляд, что-то объяснять или доказывать этому снобу было бесполезно.
— Вы действительно сможете исцелить моего сына? — настороженно спросил он меня.
— Я не даю пустых обещаний, хотелось бы для начала посмотреть на больного, — холодно ответила ему, даже не пытаясь выглядеть дружелюбной.
Мы напряженно смотрели в глаза друг другу. Меня здорово раздражал этот граф. То есть, он не возражал против посещения раненого Риганом и его кузеном, магия которых не могла помочь излечить его сына, присутствие собаки его тоже не смущало, а чтобы не пускать меня, готов был идти на конфликт даже с принцем! Что этот граф имел против иномирянок? Чем, интересно, они ему не угодили?
Тут дверь одной из комнат распахнулась, и оттуда выскочил человек с перепуганным лицом. Увидев графа, он бросился к нему, крича хриплым голосом:
— Ваше Сиятельство! Хозяин умирает! Зовет Вас попрощаться!
Мердин ворвался в комнату и застыл у постели. Риган прошел вслед за графом и встал чуть в стороне. Я остановилась на пороге комнаты, Винс, намеревавшийся войти, лишь перешагнул через порог и встал рядом со мной, поняв, что я не собираюсь проходить дальше, Боб также замер возле меня.
На постели лежал молодой мужчина с окровавленной повязкой на груди, по его красному опухшему исцарапанному лицу с поврежденным глазом трудно было определить, как он выглядел до столкновения с вепрем, тяжелое дыхание раненого сопровождалось болезненными хрипами. Рядом стояла молодая женщина в темном платье, обреченно смотревшая на больного, по-видимому, это была жена виконта. Чуть поодаль топтались несколько слуг, боязливо поглядывая на вошедшего графа.
— Ваше Сиятельство, — рассеянно обратилась к графу женщина, нервно теребя в руках батистовый носовой платок. — Джон умирает, ничего уже нельзя сделать.
Граф не ответил, но ее слова словно ударили его, он ссутулился и медленно подошел к постели. Состояние Джона Мердина действительно было