Праведник с мечом
Маркус, как и говорил, остался ждать внизу, не настаивал на своем присутствии. Я на всякий случай посмотрела по лестнице вниз и вверх, никого не увидела, и мы вошли. Почему‑то все персонажи Лукоморья, кого я знаю из этого мира, живут как обычные люди. Кощея в расчет не берем, ему по статусу положено быть богатым. Квартира Василисы и папы никакой роскошью не обставлена, обои местами разрисованы шаловливыми детскими руками, как будто к соседке в гости зашла.
– Тебе не говорили, что открывать дверь незнакомцам опасно? – спросила я девочку. В такую беспечность неприятно верить.
– Говорили, но у меня мамино благословение и куколка, со мной ничего не случится. – Девочка присела возле Бальтазара и протянула руку: – Привет, котик.
– Привет, дай пяуть, – он поднял лапу для приветствия, Василиса захихикала и дала пять.
– На кухне няня спит, вот тапки для гостей, проходите ко мне в комнату.
Я убедилась своими глазами: женщина средних лет мирно спала на стуле за обеденным столом, прислонившись головой к стене. Грудь равномерно поднималась и опускалась – крепкий сон, пушкой не разбудишь. Переглянулись с котом и пошли за девочкой. Бальтазар хмыкал себе в усы.
Яркая детская, под пестрым слоем игрушек на полу не видно, куда ступать, на письменном столе хаос из тетрадей и фломастеров – обычный ребенок. Телевизор на стене с включенным мультиком, все правильно Тоха сказал.
Я присела на край диванчика, кот нашел себе каучуковый мячик и с серьезной мордой смахнул его лапой под батарею. Кот, что с него взять.
– Значит, куколка тебе рассказала, кто мы. Давно? – начала я разговор.
– Когда домой прилетели. А вы не такая, как в сказках пишут. – Она с неприкрытым любопытством рассматривала мою одежду и лицо.
– Да, я такая Баба Яга, современная. Значит… Марья охраняет тебя и много интересного рассказывает?
– Нет, немного. А еще не всегда дает мультики смотреть.
– Нам можно с ней поговорить?
– А о чем?
– Хотим спросить, может ли она избавить моего кота от врага. Другой кот, большой и сильный, обижает Бальтазара.
– Плохой котик?
– Для нас – да.
– Нельзя обижать маленьких! – рассердилась девочка и нахмурила бровки: – Надо дать куколке что‑то вкусное. Сейчас за конфеткой схожу. Вы только не трогайте ее, она не любит.
Василиса побежала на кухню за сладостями, оставив тряпичное чудо на маленьком стеллаже с книгами. Я даже не знала, не представляла, как это будет – говорящая кукла.
– Да, Ягуся, пока ты лобызалась с колдуном, могли бы несколько раз в магазин сходить. Пришли просить с пустыми руками.
– Ты сам меня сосватал.
– Ой, все!
– Но в целом ты прав, где мои манеры…
Василиса вернулась, присела на противоположный край дивана, посадила куклу на колени и развернула конфетный фантик:
– На, куколка, покушай, моего горя послушай! Нужна помощь котику, он хороший.
Я не сразу поняла, что конфета больше не у девочки. Тряпичные ручки без пальцев подержали лакомство у рта, и конфета исчезла, была и нет. Наверное, я моргнула – в следующую секунду кукла уже стояла на полу. Нарисованные рот и нос были все те же, глаза из пуговиц не стали живее и не горели сверхъестественным огнем, волосы из пряжи, собранные в две косички, так же торчали в стороны. Потрепанный красно‑зеленый сарафан на кукле выбивался из общего вида новых игрушек, подчеркивая уникальность.
– Василиса, – прозвучало в комнате.
Голос говорящих кукол знаком каждому, такой механический, немного дребезжащий, я даже успела подумать, что в ее мягком теле зашит звуковой модуль.
– При посторонних, Василиса, – дребезжание усилилось, и «а» тянулось следом, как будто садятся батарейки.
– Кощеевы туфли, вот это да! – восхитился Бальтазар, уставившись во все глаза.
– Марья, они хотели спросить у тебя что‑то… – немного виновато сказала девочка.
– Хотели, так спрашивайте.
Она менялась, как слайды: без плавных переходов, будто мультипликатор не нарисовал сами движения, а только их итог. Голова куклы склонилась к плечу, а в следующее мгновение уже лежала на другом. Глаза‑пуговицы строго смотрели на меня своими стежками. В детстве я мечтала, чтобы куклы были живые. Спасибо, больше не надо.
– Здравствуй, Марья. Ты, оказывается, нас знаешь, а мы о тебе совсем немного слышали. – Я аккуратно подбирала слова. – Мы знаем, что ты могущественна и способна на многие вещи. И, честно говоря, мы в сложной ситуации, потому ищем волшебной помощи.
Я рассказала куколке, как у меня забрали кота, как вернули, про двойную тень, битву с Баюном и что он говорил. Бальтазар добавил от себя, как ему живется с врагом и как кот‑убийца показывал свое могущество, власть над ним. Все это время кукла стояла неподвижно, как игрушка, и я снова засомневалась в своей адекватности и реальности происходящего. Уж лучше бы ее глаза моргали или светились, ну хоть какой‑то показатель магической жизни.
Кот закончил рассказ, девочка расплакалась и прижала его к себе.
– Марья, помоги котику‑у, неделю мультики просить не буду‑у‑у‑у, – всхлипывала Василиса, еще крепче сжимая объятия. Кот покорно терпел и кряхтел.
– Большая беда, – Марья снова переместилась, встала между мной и Василисой и ежесекундно переводила взгляд с меня на нее. Кукольная голова будто жила отдельно от тела, двигалась на подобии шеи очень быстро. От резких смен кадров у меня глаза съехали к переносице.
– Помочь могу, но у вас должны быть меч‑кладенец и праведник без сомнений, – добавила кукла.
– Меч у нас есть! Я способна его держать – и остальное смогу, – обрадовалась я.
– Ты не подходишь, в тебе тьма сомнений. Ты несешь добро и разрушение одновременно. Руки запачканы, а помыслы чисты. Ты не цельная и никогда не станешь праведником.
Вот это поворот.
Хотела что‑то ответить, но слова не шли. Так и сидела с открытым ртом, а на фоне – навязчивая песенка из мультика. Трагикомедия какая‑то.
– Да чистые у нее руки, – разрядила обстановку Василиса. – У тебя глаза, наверное, запылились.
И протерла пальцами пуговицы.
Потрясающая детская непосредственность.
– У нас есть праведник, Ягуся, – негромко произнес кот. – Не знаем, куда деть ее, подобрали в Нави сувенир.
Точно, Настя. Голос тогда предупреждал, что по мосту может пройти только праведник. И она прошла.
– Да, кажется, ты прав, она не сомневается в своих действиях. – Я вспомнила ее и сына Соловья‑разбойника. Чистый гнев богатырши против творимого зла – страшная сила. – И что она должна сделать, убить Баюна? Это недопустимо, тогда погибнет Бальтазар. Да и кот этот сам жертва, разойтись бы малой кровью.
– Нет, отрубить вторую тень от твоего кота, – пояснила кукла. – А