«Это тебе. Подарок».
И почему-то, вместо ужаса, внутри разлилось тепло.
Страх исчез.
Потому что я поняла одну вещь:
Я должна кому-то принадлежать. Хочется мне этого или нет. Но я слишком слаба для этого мира, как ни грустно это осознавать.
И тут я вспомнила про чай. Про то, как меня вырубило. Я резко встала и дернула в колокольчик.
На звонок прибежала другая горничная.
— А где Рита? — спросила я.
— Не знаю, мадам, — пожала плечами, кажется, Бэтти. — Вы что-то хотели?
— Да… — растерянно произнесла я. — Разожги камин…
Я чувствовала себя барыней, которая сама даже за платком не нагнется.
Огонь вспыхнул, и я смотрела в пламя. В нем танцевали лица: муж, Лизетта, виконт… и он. Его маска. Его глаза. Его рука, сжимающая моё запястье.
Утром я проснулась, привела себя в порядок и вышла в столовую. Обед был уже накрыт. Лиор сидел с утренней газетой. И до тошноты напоминал моего мужа, который тоже читал газету во время еды.
— Поздравляю, мадам! — заметил он, не отрываясь от страницы. — Сегодня ночью убили виконта Хейза и его слугу, который пытался защитить его. А его смерть — на вашей совести.
Глава 46
«Он что-то знает!» — пронеслось в голове, как удар молнии, когда я старалась не подавать виду, что внутри меня всё дрожит, будто земля вот-вот разверзнется.
— Как видите, мадам! — усмехнулся Лиор, откладывая газету. Его улыбка была идеальной — ровной, холодной, как ледяной нож, который медленно врезается в кожу. — Началось! Вы — лакомый кусочек. А кто-то, видимо, прознал, что виконту удалось прорваться сюда. Что ж… Не самый лучший человек.
Я сглотнула. Горло пересохло. Внутри всё сжалось — не от страха, а от ощущения, что мир снова начал вращаться вокруг меня, как колесо пыток, где я — единственная, кто не может вырваться.
— А где его нашли? — прошептала я, голос едва слышен, будто боялась, что слова могут стать приговором.
— Неподалеку от нашего поместья, — заметил он, и в его голосе было что-то… удовлетворенное. Как будто он уже представлял, как это будет выглядеть в газетах: «Маркиза Делагарди — в центре кровавого скандала!»
Мне ужасно не понравилось, как прозвучало слово «наше». Оно звучало как клеймо. Как обещание. Как предупреждение, мол, я от своего не отступлю.
— Поместье, между прочим, мое, — произнесла я голосом, полным холода, который не могла сдержать. — И вы к нему не имеете никакого отношения. Вы у меня в гостях, если что.
Лиор усмехнулся. Не от смеха. От удивления. Будто я впервые за всю свою жизнь сказала что-то, что выходило за рамки роли покорной жены.
— Ах, простите, оговорился, — сказал он, но в глазах мелькнула тень чего-то другого. Чего-то опасного. Словно он присматривается ко мне.
Его глаза скользили по мне, как будто считали каждую черту лица, каждый шов платья, каждую черную бусинку на моей вуали. Он не смотрел на меня как на женщину. Он смотрел на меня как на предмет, который нужно оценить, распределить, защитить — или уничтожить.
— Вы как себя чувствуете? — учтиво спросил он. — Уже отошли от горя?
Это было что-то новое. Лионель никогда не интересовался моим самочувствием. Он интересовался тем, как я выгляжу на балу, как держу чашку, как улыбаюсь на людях. Но не тем, как я чувствую.
— Знаете, — усмехнулся он, глядя на меня со странной улыбкой. — Я видел, как люди страдают по мертвым, как убиваются… И во всем вашем образе скорбящей вдовы не хватило одной малюсенькой черточки. Знаете, где вы прокололись? Вы ни разу не навещали фамильный склеп.
— Как вы можете такое говорить! — прошептала я. — Я до конца не осознала… Я боюсь, что когда снова увижу его каменный саркофаг, я просто… просто…
И я тихо захныкала, доставая из рукава платок.
Внезапно мне на плечи легли руки.
— Мадам, я не хотел вас обидеть, — послышался голос, а руки Лиора сжали мои плечи.
— Хотели, — всхлипнула я. — Иначе бы не стали обвинять меня в том, что я… чувствую пустоту внутри…
— Мадам, я прошу прощения, — послышался голос. — Мадам…
— Вы когда-нибудь, — прошептала я, жалея, что не намочила платочек заранее. — Кого-нибудь теряли? Того, кого любите?
Эти слова заставили Лиора сжать мои плечи сильнее.
— Да, — выдохнул он.
И тут же отпустил меня, возвращаясь на место.
— Совсем недавно я потерял дорогого мне человека, — усмехнулся Лиор. Но в этой усмешке была жгучая капля горечи.
Я почувствовала, как его ледяная броня дала трещину. Человек, о котором он говорил, очень много значил для него. Я ощутила это в голосе. Словно весь этот лед — маска, за которой скрываются настоящие слезы, настоящая боль, настоящее отчаяние.
— Впрочем, не будем об этом. Вы только не плачьте, хорошо? — тепло усмехнулся Лиор.
Я смотрела на Лиора сквозь вуаль. Раньше он казался мне воплощением бессердечного порядка. Холодного, строгого, расчетливого. Ложечка здесь, вилочка там, мир «уголочек к уголку» и, дорогая, нам пора делать наследника! В нем, как мне казалось, совершенно нет страсти. Рядом с ним я чувствую себя так, словно… замерзаю обратно в кокон своих мыслей. А сейчас я на секунду увидела его другим.
Но в убийце есть страсть. Жестокая, необузданная. И рядом с ним я чувствую себя снова живой. Словно я начинаю дышать, чувствовать, хотеть…
«Я знаю, кто ты!» — пронеслись в голове слова.
Виконт его узнал. Если виконт узнал его, то они вращались в одном круге. Значит, убийца — аристократ.
Глава 47
«Родовая магия!» — снова всплыли в голове слова.
Родовая магия есть не у всех. Некоторые семьи давным-давно утратили ее. Артефакты пошли на погашение долгов, а случайные связи привели к тому, что древний магический род несколько раз обрывался.
Итак, всё, что я знаю о нем. Аристократ. Древний род.
— Итак, когда вы собираетесь проводить Черный Бал? — спросил Лиор, и в его голосе было что-то… предвкушающее. Как будто он уже представляет, как я буду стоять в черном платье, с вуалью на лице, а он — рядом, как защитник, как хозяин, как судья.
— Давайте послезавтра, — вздохнула я, и мой голос был