Его пальцы на запястье — не захват, не грубое прикосновение, не ледяной след убийцы.
Это — тепло человеческой кожи.
Тепло, которое не требует ничего в обмен. Не власти. Не покорности. Не тела.
Просто тепло. Как будто он говорит: «Я не хочу твоего тела. Я хочу, чтобы ты знала, что оно достойно быть увиденным».
За десять лет никто не касался меня так.
Мой муж — прикасался, как к мебели.
Убийца — касался, как к жертве своей темной страсти или пленнице.
А Лиор впервые прикоснулся ко мне, как к человеку.
На мгновение его большой палец скользнул по моей коже, словно проверяя пульс. Этот жест был таким незначительным, таким человеческим, что я забыла вздохнуть.
— Слушайте, — прошептал он, его голос опустился до шёпота, ближе к уху, чем к слуху. — Вы не говорите: «Дай мне знание!» — потому что это звучит как крик бедной нищенки, которой дали кусок хлеба и хотят, чтобы она благодарно ела. Вы говорите… точно.
Он слегка наклонился. Его теплое дыхание коснулось моей шеи.
И у меня в голове промелькнула мысль. Он не хочет, чтобы я была его жертвой. Он хочет, чтобы я была собой.
— Скажите: «Родовая магия холода, древние роды. Покажи мне, что я должна знать!».
Я замерла. Сердце билось в горле. Не от страха. От ощущения — это не он. Это не тот, кто стоит в тени. Это не тот, кто вырывает сердца. Это… другой. И это пугало еще больше.
Он не касается меня, чтобы унизить. Он касается меня, чтобы… научить. И это так отличает его от Лионеля.
— Главное — вежливо. Книги не любят грубостей. Чем больше уважения в вашем голосе, тем охотней они откликнутся.
— Уважаемые книги… — прошептала я.
Мой голос дрожал, но не от страха — от того, что впервые верила в то, что говорю.
— …Прошу вас вернуться на свои места…
На мгновение — тишина.
Потом — шёпот.
Книги на полу не встрепенулись, не улетели.
Они встали.
Как солдаты на параде. Один фолиант за другим — с гладким, почти вежливым скрежетом переплётов. Книга про роды — медленно, как будто смутившись, вернулась на полку, где стояли другие. «Секреты дикой природы» — тоже. Даже «Геральдика древних родов», которая упала с верхней полки, воспарила в воздухе, как птица, и мягко, почти с достоинством, опустилась на своё место.
И тут я передумала, решив ухватить ее. Книга не стала убегать, а послушно легла в мою руку.
Я улыбнулась себе.
Потому что впервые — я сделала что-то сама.
Не потому что кто-то приказал.
Не потому что мне было страшно.
Потому что я хотела.
И это чувство — такое приятное, что я уже забыла про зверское нападение книг.
Забыла про синяки.
Забыла про кровь.
Забыла про то, что я — жертва.
Я обернулась. Лиор уже стоял у двери. Он не улыбался. Он смотрел на меня — не снисходительно. Не с жалостью. Не с расчётом.
Он смотрел… как человек, который впервые увидел, что молчаливая статуя вдруг дышит.
— Хорошо, — похвалил он, и в его голосе не было ни намёка на иронию. — Очень хорошо.
Он не подошёл ближе. Не коснулся.
Но от одного его взгляда я, кажется, начала верить, что я — не вещь, что я больше не должна жить в тени.
Я больше не могу позволить убийце быть моим единственным спасителем.
Больше не смогу смотреть на него и думать: «Он — единственный, кто знает, кто я есть».
— Я не могу понять только одного, — усмехнулся Лиор. - Зачем убиваться по негодяю? Да, и не смотрите на меня так! Ваш муж был недостойным человеком. И я открою вам секрет, что он вас ни капельки не любил… Вы не знаете о том, что он говорил о вас за вашей спиной. И что он вытворял за вашей спиной.
После этих слов Лиор ушёл.
Дверь закрылась за ним — тихо. Как будто она сама поняла, что не должна шуметь.
Я осталась одна. Всё вокруг было на месте. Спокойно. Упорядоченно. Как будто магия не была разрушительной силой — а искусством.
Я уселась в кресло и открыла “Геральдику”.
Открыв книгу на списке древних родов, сразу глазами выхватила знакомого трехлапого ворона.
Чего тут только не было! Половина родов уже преспокойненько перекочевала в историю, завершившись на каком-то героическом потомке. О! Знакомая башенка!
Я решила посмотреть про Хартов, листая на нужную страницу.
“Род Харт состоит в родстве с Делагарди по женской линии и…”
Что?!
Я сначала подумала, что мне показалось.
Но нет!
— Госпожа! - послышался стук в дверь. - Вам привезли покупки!
Глава 54. Он
Она мне лгала.
Маленькая лгунья.
Она думает, что я не вижу, не слышу. Что меня здесь нет.
Но я здесь. Я видел, как Лиор коснулся её шеи.
Его рука легла на кожу, которую я недавно покрывал инеем. Ту самую, что помнила прикосновение моих перчаток, мой поцелуй льда, мою метку.
— Мадам, вы целы? — спросил он, а голос его дрожал. Настоящая дрожь. Не игра. Не расчёт. Абсолютная, глупая человеческая забота.
Я наблюдал, как он лечит её. Как свет полился из его рук, как тепло разливалось по её коже, как её лицо расслабилось, как она закрыла глаза… и улыбнулась. Улыбнулась! Впервые за всё время, пока я знаю её, она улыбнулась кому-то другому.
Моё сердце не билось. Оно трещало. Каждое движение его рук, каждый его шёпот «не ушиблись?», «давайте ещё одну руку» — это были молотки, бьющие по ледяной корке, в которой я хранил своё безумие.
А потом он сказал:
— Вы слишком красивы.
И я услышал, как внутри меня что-то сломалось.
И она ответила ему взглядом, в котором я не видел страха. Только удивление. И — предательская капля надежды.
Я стоял за окном, а моя кровь замерзала и кипела одновременно. Ревность. Чистая, первобытная, как клинок, вонзающийся в горло. Я хотел вырвать его сердце прямо сейчас. Хотел, чтобы его тело лежало у её ног, как подарок. Хотел, чтобы она посмотрела на него и сказала: «Да, мне приятно». Хотел, чтобы она улыбнулась, глядя на его мёртвые глаза.
Но я не