Потому что я знал: если я убью его сейчас, она будет плакать.
И этот плаксивый свет в её глазах — он будет для него, а не для меня.
Я сжал кулаки так, что по земле поползли трещины, как по стеклу. Изморозь побежала по деревьям, по траве, по самой траве — решила проглотить этот сад целиком.
«Ты выберешь его», — прошептал я ветру. — «Ты выберешь свет. Ты выберешь тепло. Ты выберешь того, кто исцеляет, а не того, кто разрушает».
Но ты не забудешь, что твои самые настоящие моменты — те, когда ты дрожишь в темноте, когда твоё тело отзывается на боль, когда ты стоишь на грани между страхом и желанием. Ты не забудешь, как я целовал твоё плечо, как я сжимал твою шею, как ты задыхалась, потому что я — единственный воздух, который тебе нужен.
Ты не забудешь, что я — тот, кто видел тебя настоящую. Грязную. Жестокую. Голодную. Ту, которая радуется смерти. Ту, которая хочет крови.
А он?
Он будет любить ту, кем ты была. Ту женщину, которой больше нет.
Девочка моя, посмотри на него. Он предлагает себя. Предлагает уютный камин, ораву ребятишек, скучные вечера, чтение в гостиной и супружеский долг три раза в неделю. Со всеми церемониями. Потом два. Потом один.
Ну года два ты продержишься идеальной женой. Три. Максимум. Постель без страсти, сердце с теплой пустотой.
Разве это — твое счастье?
Кажется, я забегаю слишком далеко.
Я смотрел на Лиора, понимая, что по-хорошему должен его убить. И тогда у нее не будет выбора. Только тьма. Только я.
Девочка моя, он не убийца. Он не сможет защитить тебя. Всё, что сможет сделать этот человек, — утешить тебя после. Если ты еще будешь жива.
Я смотрел на Лиора и понимал, что это — я. Когда-то давно. Тот мальчик с портрета. Глупый, добрый, романтичный мальчишка, влюбленный по самые уши. И не заметивший опасности.
Это я до того, как внутри меня проснулся дракон. От невыносимой боли. Когда древняя кровь дала о себе знать, пробудившись в ночь твоей свадьбы.
Горькое чувство сдавило горло.
Что-то в мыслях шептало: «Она бы полюбила прежнего тебя!». Но я знал, что назад дороги нет. В тот момент, когда я разрушил свою душу, впустив в нее чудовище, я потерял себя. Безвозвратно.
Пусть поверит в свет. Пусть почувствует тепло.
Я ведь вернусь.
Не как тень.
Не как убийца, а как её кошмар.
Как её одержимость.
Как её настоящая страсть.
Потому что моя страсть — это не когда ты говоришь «ты прекрасна».
Моя страсть — это когда ты готов сделать её своей, даже если ради этого придётся разрушить весь мир.
И себя вместе с ним.
Глава 55
Я недоверчиво посмотрела на переплетение родов, видя род Соунов. Получается, наш дорогой Лиор приходится троюродным братом Лизетты?
Вот это новости!
Я смотрела на сплетение линий, видя, что Харты очень часто женятся на Соунах и наоборот. Интересно!
А у Соунов всегда не меньше пяти детей… Нет, тут ей даже десять!
Догадка заставила меня прикусить губу от обиды и досады. Получается, мой муж решил выбрать Лизетту исключительно потому, что с наследником у нас ничего не получалось. Он надеялся, что она так же, как и все женщины их рода, подарит ему как минимум пятерых?
— Госпожа! - напомнил о себе дворецкий. - Что делать с покупками?
— Отнесите в мою комнату! - крикнула я, увлеченно листая книги.
Вот так полезла искать одно, а нашла совсем другое!
Я вернулась к остальным родам, пролистывая их героические хроники. И везде! Везде встречаются мощные маги льда.
Мне принесли обед. Я ела, не чувствуя вкуса.
Потом — ужин. Чай остыл. Окно потемнело.
Я листала книги, как одержимая, пока глаза не начали слипаться.
Каждый том был полон великих подвигов, древних проклятий и кровавых битв.
И ни слова о магии холода.
Ни слова о тех, кто мог бы вырвать сердце и заморозить его в руке.
Я уже почти решила, что это бесполезно. Что он — исключение.
Что он — не человек.
А демон, спустившийся из зимнего ада, чтобы стать моим ангелом-хранителем.
И тут мой взгляд зацепился за строчку.
“Оборотный дракон обладает магией, превышающей магию необоротных. Его легко узнать по силе магии… Зачастую она даже способна, словно аура, расползаться вокруг владельца. Были замечены случаи возгораний, причем самопроизвольных, когда в комнату входил оборотный огненный дракон”.
Значит, убийца — настоящий дракон? Только в нашем случае не огонь, а лед.
Сердце забилось, а на губах появилась странная улыбка.
Я застыла.
Воздух в комнате стал гуще. Холоднее.
“Его легко узнать по силе магии…” - пронеслось в голове.
Значит, ты — не просто убийца.
Ты — чудовище.
Настоящее. Живое. С телом, которое может гореть или замерзать по твоей воле.
Вот тебе и зацепка!
Я быстро стала листать книги, а потом замерла, глядя на рисунок ледяных драконов. У меня сейчас такое чувство, словно меня подняло на американских горках, а потом резко дернуло вниз.
“Беспощадные порождения холода, демоны зимы”, - прочитала я, а сердце замерло. - “О том, что приближается ледяной дракон, люди понимали по внезапному инею, который расползался по их жилищам”.
Он!
Глава 56
Я почувствовала, как дыхание стало чаще и глубже, словно я была на шаг к разгадке волнующей тайны.
Я смотрела на картинку и видела темную чешую, как ночное небо, с отливом синевы, как ледяное северное сияние.
Широкие крылья, способные закрыть солнце.
Его голос — не шёпот, а грохот ледяного водопада, падающего в бездну.
Его дыхание — снежный буран.
Казалось, по телу пробежали мурашки, а я вспомнила иней на зеркале, прикосновение, поцелуй.
Взяв себя в руки, я сделала долгий выдох и одним глотком допила остывший чай, позвала Бэтти, чтобы она унесла поднос.
Часы пробили полночь. Я встала, сложила книги в аккуратную стопку и даже поблагодарила их за помощь.
Кольцо магией запечатало дверь в библиотеку, а я направилась по пустому коридору.
В моей комнате было тихо. Лишь роскошные коробки с бантами стояли на столике.
Моя рука потянула за одну ленту, доставая тончайшую полупрозрачную ночную сорочку.
Я позвала служанок, которые помогли снять платье и принять ванну.
Служанки вышли, тихо прикрыв за собой дверь. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь легким шелестом ветра за