День уже подходил к концу, а я стояла в своей комнате, полностью ощущая ее своей.
Но ощущение свободы еще не пришло. Я все еще не верила, что жизнь преподнесла мне такой королевский подарок.
«Не жизнь!» — пронеслась в голове поправочка.
«Он».
Глава 14
Я стояла перед зеркалом, глядя в свои бесстыжие глаза. Черная вуаль лежала на туалетном столике, а я вдыхала новую жизнь, словно пытаясь до конца осознать, что теперь я обладательница несметных богатств и больше не надо угадывать настроение мужа, делать вид, что любишь его, видя, как он просто вытирает ноги об тебя и твои чувства.
Я понимала, что как-то незаметно даже для себя пришла к тому, что единственные цветы, которые мне светят, — это цветы на моем надгробии, а единственное «поглубже» будет адресовано могильщикам.
Мне казалось, я умерла чувствами за годы брака. Ни раздражения, ни страха, ни любви, ни боли. Все это разбивалось о ледяную стену взгляда, который привык смотреть сквозь меня.
Так, всё. Теперь я точно знаю, где находится мой муж. И хватит о нем! Я не хочу больше вспоминать все старые обиды. Впереди целая счастливая жизнь!
Служанки помогли снять черное бархатное платье, которое мне экстренным образом привезли из магазина перед самыми похоронами, а я впервые поймала себя на мысли, что дверь на засов можно не закрывать.
Волосы заплетены в косу, плотная ночная рубашка-монашка, завязанная под самым горлом, босые ноги — вот в таком виде все приличные женщины спят в своих личных спальнях, мечтая о большой любви, пока их муж весело проводит свое время в компании неприличных женщин и дарит им свою большую любовь.
По правилам этикета у меня на голове должен был быть спальный чепчик, но от него я категорически отказывалась. Проснуться утром от того, что чепчик превратился в удавку-слюнявчик, — то еще удовольствие.
Я подошла к окну, чувствуя, как с каждым шагом внутри меня взрывалось что-то древнее, погребённое под десятью годами масок и молчания — не страх, не ярость… а жажда жизни. Жизни, которая все не хотела просыпаться во мне.
И вдруг я подумала: «Теперь, когда все закончилось, я больше не увижу таинственного убийцу!»
Я еще не знала, что я чувствую. Сожаление или радость. Непонятно.
Повинуясь этому странному чувству, я подошла к окну, отодвинула плотную штору и посмотрела на улицу, словно в надежде увидеть его фигуру в тени деревьев.
Снег падал, красиво устилая весь сад. Чаша замерзшего фонтана наполнилась снегом, на одиноких фонарях появились снежные шапки.
Но я смотрела не на свет, а вглядывалась в темноту.
Сердце замирало, когда я переводила взгляд от одной тени к другой, выискивая глазами убийцу.
Но его не было.
Я сделала шаг назад, собираясь задернуть штору, как вдруг почувствовала, как становится холоднее. Я обернулась. Никого.
Мой выдох вышел изо рта облачком пара.
Мои глаза забегали по комнате.
Комната выглядела как обычно.
Как вдруг я заметила, что по зеркалу пополз иней. От удивления мои глаза расширились.
Красивый, изящный, словно кто-то вырезал на стекле узоры холода.
А в центре дыра. Просто кусок незамерзшего стекла. И в ней я вижу огромный темный силуэт, стоящий позади меня.
Высокий, в чёрном плаще, маска — как оскал смерти, глаза — лёд, в котором горит адское пламя.
Внутри всё застыло. Он как-то пробрался в дом!
Эта мысль сначала меня напугала, ведь здесь, в старинных каменных стенах, я чувствовала себя защищенной.
Убийца просто стоял позади меня, а я вдруг почувствовала, что ждала. Я хочу, чтобы он разрушил меня. Не тело. Душу. Потому что только он знает, как она выглядит без маски — та женщина, которая сейчас смотрит на свое отражение. Та, которая искренне радуется, когда умирают те, кто посмел причинить ей боль.
Сердце билось не в груди — в горле. Я не шевелилась. Боялась, что если пошевелюсь — случится что-то страшное.
Тихо. Слишком тихо. Даже часы на стене замолкли, будто боялись нарушить эту святую, ужасающую тишину между нами.
Я чувствовала его взгляд на своей коже — как прикосновение льдинки.
— Ты… — прошептала я, замирая на месте. — Ты пришел убить меня?
Глава 15
В ответ тишина.
Потом — движение. Лёгкий скрип половиц. Шаг в мою сторону. Ещё один. Медленный, уверенный, как шаг хищника, который может лишить меня жизни одним взмахом руки.
В отражении я увидела, как он касается чёрной перчаткой своей хищной маски, сейчас напоминающей оскал, словно целует оскалом свои пальцы.
Он не коснулся меня.
Но провёл пальцем по воздуху в сантиметре от моей кожи.
Как будто рисовал меня.
Как будто учил меня запоминать его прикосновение.
Это было так страшно и так… так…
Я даже побоялась про себя озвучить это слово.
Нижняя часть живота сжималась, грудь стала тяжёлой, кожа покрывалась мурашками. Я чувствовала, как между бёдер разливается тепло.
Как он это делает со мной… Одним взглядом… Он же даже не прикоснулся ко мне…
Стыд. Я почувствовала жгучий стыд перед собой за собственные мысли. Бояться — это понятно. Но…
Надеюсь, о том, что сейчас происходит со мной, никто никогда не узнает.
И тут его рука медленно коснулась моей обнажённой шеи, словно перенося поцелуй с губ на мою кожу.
Чёрная перчатка скользнула, оставляя жгучий, слегка болезненный след, а под ней на моей коже расцветали снежные узоры, словно ко мне прикоснулись льдинкой.
Прикосновение обжигало меня, заставив на пару мгновений разучиться дышать. Под его пальцами прямо на моей коже проступило тонкое кружево изморози.
Это какая-то магия…
Я судорожно поймала воздух ртом, чувствуя, как боль смешивается с жаром внизу живота.
Это не холод. Это его печать. Его метка. Заявление прав на моё тело.
— Зачем… ты… здесь? — прошептала я, задыхаясь.
Так нельзя… Нельзя такое чувствовать! Слышишь?! — укоряла я себя, но перестать чувствовать не могла. Это словно бабочки в животе предупреждают об опасности, которую ты принимаешь за влюблённость.
«Как он смеет?» — кричал разум, взрываясь паникой.
«Как он осмеливается быть таким... настоящим?» — шептало моё тело.
Убийца не ответил. Он придвинулся ко мне и встал за моей спиной так, чтобы я чувствовала каждое движение. Каждый изгиб его тела. Каждое напряжение мышц под тканью.
И я чувствовала его напряжение. Его желание.
Бесстыжее. Прикрытое