Анатолий Фёдорович уже был на месте и стоял на ступеньках, спускающихся в холл, сложив руки на груди. Со стороны ординаторской появились помятые и заспанные Василий Анатольевич и Олег Валерьевич, пытаясь стереть руками с глаз остатки сна.
Я для интереса взглянул на часы — начало третьего. Время самого крепкого сна, по идее. Ну ничего, пока организм молодой, можно над ним немного поиздеваться.
— Ну что, господа, все в сборе? — ухмыльнулся Герасимов. — Не дали нам поспать, придётся поработать. И поработаем мы, скорее всего, как следует. А алхимик наш сладко спит, я так понимаю?
— Я здесь! — услышал я сзади довольно бодрый голос Евгении Георгиевны.
Девушка выглядела безупречно, словно не спала только что на кушетке в лаборатории, а всё это время наводила красоту. В руке штатив с эликсирами. Исцеляющий здесь был нового образца, я узнал его по более светлому оттенку — нежно-изумрудному. Это правильное решение, полевые испытания продолжаются.
Сирены всё приближались. Кроме их надрывного звука был слышен ещё и лязг гусениц. Скорее всего, для эвакуации раненых использовали военную бронетехнику. Вой и лязг остановились совсем близко и затихли, лишь мигалки продолжали бить голубыми лучами по окнам, нагнетая тревожность.
Мы дружно спустились в холл и встречали первых пациентов. Сначала внесли с десяток носилок, потом со стонами вползали те, кто мог передвигаться самостоятельно или с помощью соратников.
Холл заполнился до отказа достаточно быстро. Герасимов занимался сортировкой пострадавших и распределением между целителями буквально на ходу, встречая поток раненых у входа. Сам шеф начал работать с пациентом ещё на ходу, как только его внесли на носилках, ещё до того, как их опустили на пол.
— Каталку сюда! — крикнул он санитарам и они были рядом меньше, чем через минуту.
Тяжело раненного бойца без сознания быстро переложили на каталку, чтобы отвезти в операционную. Кроме видимых ран грудной клетки и брюшной стенки, у него была перевязанная жгутом культя левого бедра. Похоже, он отвоевался.
— Василий Анатольевич идёт со мной, — бросил заведующий и каталку бодро, почти бегом, покатили по коридору.
Получается, что на всю оставшуюся толпу стонущих и охающих бойцов мы остались втроём: два целителя и алхимик. Олег Валерьевич сразу схватил пробирку с синим эликсиром и метнулся к пациенту с самой большой раной.
Своего первого пациента я выбирал сам, основываясь на опыте, который получил, наблюдая за действиями Анатолия Фёдоровича.
Этот боец был чуть моложе остальных. Он лишь мычал, стиснув зубы, и смотрел обезумевшими глазами на развороченную правую ногу.
— Док, это всё? — спросил он, когда я подошёл.
Парень бросил короткий взгляд на меня, потом снова на ногу, в которой из-за переломов костей бедра и голени образовалось словно два дополнительных сустава, в которых она изгибалась. Кроме этого были ещё и кровоточащие раны. Несмотря на значительные повреждения, он боли словно не чувствовал, его волновала только дальнейшая судьба изрядно покалеченной конечности.
— Ну скажи, док, это уже всё? — истеричным голосом продолжал спрашивать парень.
— Нет, это не всё, — попытался успокоить я его и мягко надавил на грудь, чтобы он лёг обратно на носилки. — Сейчас я этим займусь, но тебе придётся немного потерпеть.
— Да что ты мне басни рассказываешь, док? — не выдержав, взвизгнул боец, когда мы с медсестрой начали разрезать штанину на его многострадальной конечности. — Я же вижу, что моей ноге конец! Её проще отрезать, чем лечить!
— Успеется ещё отрезать, — немного грубо ответил я. Когда начинается истерика, адекватное общение заканчивается. — Ляг спокойно и не дёргайся!
Моя грубость подействовала, и парень перестал хотя бы нести чушь, которая, впрочем, была не особо далека от правды. Перелом бедра и обеих костей голени были со смещением, на голени через рану торчал обломок кости.
— Наташа, уколи ему самое сильное обезболивающее и седатив, — сказал я медсестре, которую, разумеется, прекрасно знал по имени, как и другой медперсонал.
— Но, Иван Николаевич, — начала возражать она вслух, но продолжила шёпотом на ухо: — Вы же знаете, что это ему особо не поможет.
— Всё равно коли! — шикнул я ей. — И маску с хлороформом неси!
Наташа с пониманием и одобрением улыбнулась и убежала в процедурный кабинет. Я тем временем занялся остановкой кровотечения. Парень продолжал шипеть, стонать и корчиться, проклиная всё на свете, пока ему не ввели в вену сильнодействующие препараты. А через минуту после того, как на него нацепили имеющую историческую ценность — маску Эсмарха, он угомонился окончательно.
Теперь у меня осталось совсем немного времени на работу с конечностью, иначе хлороформ усыпит не только пациента, но и меня, и тех, что находятся поблизости. Я восстановил соосность отломком бедра, попросил медсестру подержать его за колено, чтобы ничего не уехало и за пару минут отломки были скреплены костной мозолью.
Теперь голень, здесь немного посложнее — сопоставить и прихватить надо обе кости. Пришлось немного повозиться и вспомнить некоторые непечатные слова, которые я смог-таки сказать достаточно тихо, чтобы никто не услышал. Ещё пять минут и кости встали, как надо.
— Наташ, маску забирай, салфетку с хлороформом выкинь на улицу! — распорядился я, дополнительно фиксируя наполовину сросшиеся переломы, чтобы точно ничто никуда не сместилось.
Медсестра схватила маску и убежала на улицу, а я занялся заращиванием ран на бедре и голени. Голова уже немного кружилась от действия паров хлороформа, а пациент пока что спал. Когда с последней раной было покончено, я почувствовал упадок сил, но медитировать не буду, в теле парня достаточно негативной энергии, чтобы мне восстановиться.
Остатки целительской энергии я потратил на инициацию процесса трансформации энергии Аномалии. Перед глазами сначала немного потемнело, потом я почувствовал, как силы ко мне возвращаются. Как раз на этом этапе парень начал приходить в себя и оглядываться по сторонам. Из-за дезориентации он начал проявлять беспокойство.
— А чего это? — испуганно пролепетал молодой боец. — А где это я? А чего это вы делаете?
— Лежи спокойно! — неожиданно властно сказала ему медсестра, зато он послушался и замер, продолжая нервно оглядываться и часто дышать.
Выходящий из лёгких хлороформ с новой силой ударил в нос и у меня опять начала кружиться голова. Я сказал медсестре открыть все окна нараспашку, собрал волю в кулак и продолжил очищать организм бойца от негативной энергии Аномалии.
Парень наконец пришёл в себя и с удивлением смотрел на свою ногу, где от недавнего кошмара остались лишь едва заметные рубцы.
— Да ладно! — произнёс парень, выпучив глаза на собственную ногу. — Во чудеса!
— Вот видишь? — спросил я, улыбаясь, когда закончил процедуру очищения от