Даже несмотря на то, что магическая и военная мысль развивались быстро, обычных людей катастрофа стороной не обошла. Многим пришлось заплатить жизнями за ошибки алчных предшественников.
Поскольку главная и самая опасная Брешь образовалась на юге Сибири близ Иркутска, из-за общей угрозы разрозненным на тот момент княжествам пришлось объединиться. Так и появилась Российская Империя, а род Морозовых стал одним из ее родов-основателей.
Но Бездна… Она представляла собой эпицентр, имеющий свои особенности. Разрастающийся не вширь, а вглубь, и населенный тварями в разы хуже и агрессивнее тех, что пребывали на Землю из остальных Брешей. Демонами. Да, как раз теми демонами, что по слухам и легендам нашего рода мы поглощали, усиливая свои способности.
Веками мои предки стояли на страже между порождениями Бездны и людьми. Зачищали ее уровни, не позволяя тварям подниматься выше и проникать на поверхность. Но как только активность демонов после особо масштабной зачистки поубавилась, слава рода Морозовых постепенно пошла на убыль, а церковь и вовсе поставила на нас клеймо одержимости. Явно не без участия третьих лиц.
— В Бездне, — повторила Алиса, выдержав тяжесть обращенного на нее взгляда. — А как, думаешь, нам удается существовать на протяжении всех этих лет? Без продажи ресурсов оттуда от поместья уже камня на камне не осталось бы.
— Я понимаю необходимость спуска туда, но что в ней забыла ты? Три отряда бойцов вполне…
— Два отряда, — поправила она меня. Ее вытянутые вдоль туловища руки сжались в кулаки. — Два отряда, Влад. И с тех самых пор я спускаюсь туда вместе с ними.
Ну да, конечно. Дай только сестренке волю проломить пару-тройку черепов, и она с готовностью прыгнет грудью на амбразуру. Пусть и с рождения лишенная магического дара, девушка прекрасно компенсировала связанные с этим недостатки незаурядным талантом к фехтованию и владением двуручным молотом в придачу.
Хотя про магический дар я не совсем прав. Моя сестра просто не может использовать внешнюю магическую энергию, зато способна усиливать себя и управлять этой энергией внутри своего тела. Редко кто из аристократов идет таким путем — ведь проще считать, что дара нет, чем осознанно тренировать тело, чтобы оно могло справиться с внутренней энергией. Но в нашем роду все были упертыми.
В связи с прохождением обучения у наставника в столице, она и отсутствовала здесь в ту роковую ночь.
— Тебе, действительно, есть, что мне рассказать, — подытожил я, и подошвы моих ботинок на шнуровке снова застучали по дощатому полу.
— А тебе есть, что выслушать! — с чувством бросила Алиса вдогонку и засеменила следом. — Может, переоденешься хотя бы с дороги? Да и ужин уже стынет. Я заранее наказала сготовить. Чего ж ты всё прешь, как паровоз⁈ Эх…
— Прешь… — позволил себе легкую усмешку. — Пожалуй, это на тебе дурно сказалось тесное общение с гвардией. Замуж-то как выходить собираешься с таким скудным лексиконом?
— Замуж?.. Какое… какое еще «замуж»⁈ Никуда я пока не собираюсь!
Непосредственность Алисы с учетом нашего текущего положения меня, скорее, удивляла, нежели раздражала или забавляла. Раз за разом сестра убеждала меня в том, что совместными усилиями нам удастся преодолеть все невзгоды, обрушившиеся на род Морозовых после опалы. Раньше я старался принять ее слова на слепую веру, а теперь предпочел бы просто пропускать их мимо ушей, приравнивая к недомыслию и нелепой в данной ситуации надежде.
Всё же годы обучения в гимназии даром для меня не прошли. Пусть возможности установить полезные связи так и не представилось, зато доступ к богатой библиотеке, открытым семинарам по юриспруденции и праву, а еще банальное наблюдение за светской жизнью высокородных позволили мне сделать неутешительные выводы.
Если отец поступил вопреки воле Императора, руководствуясь лишь собственными интересами и не имея на то веских оснований, то изменить текущую ситуацию к лучшему нам так просто не получится. Жаль, я не знаю, что именно он совершил. Попросту не отчего было отталкиваться.
Даже если получится удачно выдать замуж Алису, она просто станет частью более сильного и надежного рода. Для нашего же всё останется по-прежнему.
Одновременно с этим не хотелось мне верить, что отец без весомого повода бросил на чашу весов нашу многовековую историю, статус, а главное — само наше существование. Но вопрос того, как доказать его невиновность, оставался для меня открытым.
Я плохо помнил отца. Его намерения были неизвестны мне вовсе. Сестру он в дела тоже не посвящал. Так что с этим было глухо.
Распахнув двери кабинета, вошел и сразу направился к письменному столу, расположенному напротив высокого арочного окна. От книжных полок, что подобно атлантам подпирали собой стены комнаты, исходил запах пожелтевшей от времени бумаги и миндаля.
Обитое сапфировой кожей кресло скрипнуло, когда я уселся в него. Сложил руки перед собой, поднял глаза на сестру и вздохнул.
Теперь это мой кабинет. Как появится свободное время, придется привести здесь всё в более подобающий вид, ну а пока…
— Внимательно тебя слушаю, — подсказал Алисе, что разбор полетов можно начинать. — Обойдемся пока что кратким введением в курс дел, без подробной отчетности. С ней разберусь чуть позже.
Некоторое время девушка просто молча стояла и хлопала на меня глазами, но в какой-то момент как будто опомнилась, обреченно покачала головой и присела на стул.
— Ты, действительно, сильно изменился.
— Ровно настолько, насколько это необходимо, — подметил я, машинально взял в руки верхний листок из стопки с документами и бегло пробежался по нему глазами.
Ну что это за почерк такой?.. Как курица лапой. Во время учебы я поставил себе цель быть лучшим во всем и, несмотря на сопротивление, в том числе среди преподавательского состава, мне это удалось. Так что подобное пренебрежение базовой каллиграфией меня… удручало.
— Стал похож на отца, — зачем-то с прищуром добавила сестрица.
— Только если позволю упасть нам еще ниже, и в этом наше главное различие, — глянул на девушку исподлобья. — И да, я всё еще намерен внимательно тебя выслушать, чтобы понять, что нам делать со всем этим дальше.
Продолжать испытывать мое терпение Алиса, к счастью для нас обоих, не стала.
Так я окончательно убедился в том, что дела в наших владениях сейчас обстоят еще хуже, чем до моего отъезда в гимназию.
Все вассальные рода, ранее присягнувшие на верность роду Морозовых, отделились от нас под самыми различными предлогами и теперь ведут