— Не надо, — перебил я, чувствуя, как начинает болеть голова от недосыпа. — Забудьте.
Но она как будто не слышала меня:
— Я была расстроена и совсем растерялась. Так что спасибо вам за все, что вы для меня сделали. И спокойной ночи.
Не дожидаясь ответа, она положила трубку.
«Ну вот, а я о ней плохо подумал…» — мелькнула мысль, прежде чем я провалился в сон.
* * *
А утро началось с оглушительного «мяу!», такого пронзительного, что пробрало до костей.
Орал Валера, конечно же.
Сволочь. Ну а кто он еще, если он прервал самый сладкий сон, который только мог сниться еще относительно молодому мужчине с активной (впрочем, в этом я не очень уверен) половой жизнью? Приподняв простыню, я пытался рассмотреть, что у нас там в наличии, но из-за пуза было не видать. Тьфу, блин. Я поспешно накрылся и взглянул на будильник — до выставленного времени оставалось еще добрых полчаса. Даже обидно как-то стало.
— Ну и чего орем? — лениво осведомился я у люто вопящего комка спутанной грязноватой шерсти.
Из коробочки, кажется, возмущенно зашипели, и опять раздалось требовательное мяуканье.
Вот как знал, как чувствовал, что не надо было забирать его к себе! И это он еще не вырос!
И тут я поймал себя на мысли, что думаю о нашем сосуществовании в будущем.
Тем временем Валера продолжал орать как резаный.
Если бы не его дюймовочные габариты, я бы точно подушкой запустил. Вот за что не люблю кошек, так это за отсутствие дисциплины и уважения к хозяину. Другое дело — собака. Хотя собак я тоже не особо жалую. Но их по другой причине. Потом как-нибудь расскажу.
Я вздохнул.
Из-за этих воплей сон ушел окончательно.
Если так будет продолжаться: вечером орущая музыка у соседей, утром кошачьи вопли, — чую, надолго меня не хватит.
Но нужно было посмотреть, что там случилось. Из-за чего весь этот утренний переполох.
— Ну что там у тебя? — ворчливо спросил я Валеру, и тот заголосил еще яростнее.
Я подошел к коробке — вроде все нормально. Но Валера аж подпрыгивал и норовил ухватиться за край картонных стенок. Но не мог. Вчера, главное, когда еду учуял, выпрыгнул как-то, а сегодня разучился.
Мне стало любопытно, и я аккуратно, двумя пальцами, взял его за шкирку и пересадил на пол из коробочки.
Валера облегченно мяукнул и вдруг начал метаться по кухне, как проколотый воздушный шар. Он так неистово скакал, при этом заглядывая во все углы, пока не обнаружил швабру с еще влажноватой тряпкой, которую оставила вчера златозубая Татьяна.
Котенок проорал нечто воинственное и лихо устремился туда, присел там в позе кенгуру, а затем взял и навалил туда жидкую кучу. После этого пару раз демонстративно загреб воздух вокруг лапами, символически обозначив окончание процесса, и вернулся к коробочке с гордо поднятым трубой хвостом.
Я аж обалдел от этого моноспектакля.
— Ну, молодец, Валера, что я тебе скажу, — пораженно констатировал я, — это ты, брат, правильно сделал. Одобряю.
И пересадил шерстяную мелочь обратно.
Тот безропотно позволил мне это и принялся как ни в чем не бывало намывать мордаху лапками. Молча.
— Сейчас я умоюсь, потом позавтракаешь, — сообщил я ему нехитрый план.
Кажется, Валера не возражал.
Вот и ладненько.
Кстати, надо будет сегодня же купить для него лоток. И наполнитель. Но это все, конечно, временно. Просто так ему будет удобнее. Да и мне.
Уговорив себя таким нехитрым образом, я сбросил отходы жизнедеятельность Валеры в унитаз, смыл, а потом помыл тряпку. Лучше было бы выкинуть, конечно, но пока нет лотка, пусть побудет. Сегодня же куплю.
Потом я поставил чайник и отправился в ванную.
Вот только мои гигиенические процедуры прошли не столь бодро, как у Валеры.
Потому что я, как и обещал вчера сам себе, начал процесс закаливания.
Обычно начинать надо с краткосрочного орошения ступней (потом и до колен) ледяной водой. Если же ощущения резко неприятные и их сложно выдерживать, можно чередовать с умеренно-горячей водой.
Так как Серега себя запустил до такой степени, что дальше некуда, я решил не церемониться и просто набрал полную ванную холодной воды, затем принес из холодильника пару кусков льда (морозилка была пустая, вот и наморозило там так, что просто ой) и бросил их в ванную.
А потом сделал то, за что любой доктор меня бы отругал, но мне терять нечего, да и нет времени на раскачку.
В общем, я разделся и ухнул в ванную. Сделал это быстро, а то так можно никогда не решиться.
Погружение в ледяную воду вызвало мгновенный сосудистый спазм, отчего кожа побледнела, потому что кровь отхлынула к жизненно важным органам. У меня рефлекторно перехватило дыхание, сердце ускорило ритм, а надпочечники выбросили в кровь адреналин и норадреналин. Организм воспринял холод как угрозу, включил аварийный режим терморегуляции. И именно в эти секунды шел запуск адаптационных реакций — стресс, да, но управляемый, оздоравливающий, если не переборщить.
— Ух! — заорал я.
Из кухни раздался солидарный вопль Валеры. Он явно был вполне со мной согласен.
Как же мне хотелось немедленно выскочить оттуда! Но я, мощным усилием воли подавив этот трусливый порыв, заставил себя просидеть еще немного в воде, досчитав аж до десяти (вру, до девяти с половиной, но тем не менее). Реального времени прошло секунд пять, более чем достаточно для начала.
Затем я, как двумя минутами ранее Валера, выскочил из воды. И принялся активно растирать себя полотенцем. Растирал так, что мог бы добыть огонь, ускоряя кровообращение и заставляя организм включить внутренние резервы. Холодное обливание и последующее растирание — это не издевательство над собой, а тренировка адаптационных систем организма. Сосуды, сердце и нервы учатся работать слаженно, иммунитет крепнет, стрессоустойчивость растет. Главное, не геройствовать, а повышать нагрузку постепенно. А то можно добиться противоположного.
Татьяна вчера успела и постирать, хоть и не все, часть (то, что влезло в стиралку), но тем не менее. Полотенце было еще чуть влажноватым, но мне и так нормально. Главное, что чистое.
Затем я почистил зубы, выпил стакан горячей воды и сделал зарядку. Все те же три базовых упражнения — приседания, подъем ног лежа и три отжимания, пока не от пола, а все так же от стены.