В результате этой первой арабо-израильской войны на свет появилось суверенное государство Израиль, которое в мае 1949 г. было принято в ООН. После подписания в том же году четырех соглашений о перемирии с Египтом, Иорданией, Сирией и Ливаном его границы вышли за пределы предусмотренных планом ООН и включили в себя примерно 78 % территории бывшей подмандатной Палестины. Территория, которая, в соответствии с картой раздела, предложенной ООН в 1947 г., могла бы стать государством палестинских арабов, оказалась раздробленной. Хотя британские и американские чиновники, как и представители Организации Объединенных Наций, еще несколько лет после этих событий ссылались в своих документах и речах на некое образование «Палестина», к середине 1949 г. территория, некогда известная под этим названием, была разделена между новым государством Израиль, Иорданией (Западный берег, аннексированный в 1950 г.) и Египтом (сектор Газа) — см. карту 6.2.
Катастрофа, Накба, лишила палестинцев родины, разрушила их общество и заставила сняться с места (бежать или быть изгнанными) половину арабского населения (от 650 000 до 750 000 человек). Эти палестинцы стали беженцами, лицами без гражданства, подопечными новой организации под названием «Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ», сокращенно БАПОР [239]. Следующие 20 лет их будут называть арабскими беженцами — а термин «палестинец» отойдет на второй план. Право этих беженцев на возвращение в свои дома или на получение компенсации было признано в статье 11 резолюции № 194 Генеральной Ассамблеи ООН, принятой 11 декабря 1948 г. [240] Однако по ряду сложных причин, кратко изложенных ниже, эти палестинские беженцы, в том числе их последующие поколения, существуют по сей день, а их права, предусмотренные этой резолюцией, до сих пор не реализованы.
Карта 6.2. Израиль и его соседи, 1949–1967 гг.
Одно из вызывающих наиболее ожесточенные споры основных противоречий, которое оформилось в ходе первой арабо-израильской войны, звучит так: как палестинцы стали беженцами в 1948–1949 гг.? И почему они остаются ими так долго? Политики, пропагандисты и историки годами тратили силы на попытки выяснить: палестинцы стали беженцами в результате добровольного бегства (побочного следствия войны) или же потому, что сионистские и израильские вооруженные силы преднамеренно сгоняли их с земли? Даже сегодня мнения по этому вопросу категорически не сходятся, а методы и мотивы его исследователей оспариваются не реже, чем сами исторические факты и доводы.
В течение многих лет официальная израильская версия тех событий гласила, что бо́льшая часть палестинцев покинула свои дома добровольно или по приказу арабских командиров о временной эвакуации, чтобы вернуться после победы над евреями. В 1960-х гг. это объяснение поставил под сомнение ирландский журналист, изучивший записи передач арабского радио, собранные сотрудниками Би-би-си, а затем ученые, анализировавшие архивные документы, доступ к которым начал открываться в 1980-е гг. [241] В просионистских публикациях иногда описываются случаи, когда евреи уговаривали арабов остаться — особенно в апреле 1948 г., при эвакуации арабских общин из Хайфы и Тверии, двух городов со смешанным населением. Подразумевается, что такие случаи были типичными, хотя на самом деле они наблюдались в уникальных обстоятельствах, да и искренность тех уговоров до сих пор остается под вопросом [242]. Недавние исследования, основанные на анализе устных свидетельств очевидцев, как правило, опровергают такие общие обвинения в адрес арабских лидеров и поддерживают противоположную версию, согласно которой во многих случаях палестинские и арабские лидеры призывали население не трогаться с места [243].
Поборники обеих сторон, стремясь доказать или опровергнуть морально-политическую ответственность арабов или сионистов/израильтян за бегство и/или изгнание палестинского населения, выборочно приводят только те из множества имеющихся свидетельств, что говорят в их пользу, и игнорируют или дискредитируют опровергающие их тезисы или противоречащие им. Так, например, Эфраим Карш 60 лет спустя вновь обратился к истории войны 1948 г., выборочно задействовав впечатляющий массив неизвестных ранее документов, в основном из архивов «Хаганы» и Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ), чтобы доказать, что до 14 мая 1948 г. «никто из 170 000–180 000 арабов, бежавших из городов, не был изгнан евреями — и лишь немногие из 130 000–160 000 сельских жителей» [244].
Подобные исследования не беспристрастны; их задача — сослужить службу в неоконченных битвах, доказав либо опровергнув наиболее распространенное в наше время мнение, что сионистские отряды и израильские войска намеренно и систематически изгоняли палестинское население. Критики действий Израиля указывают на документ «Хаганы» под названием «План Д» (Тохнит Далет), в котором последовательно и систематически расписаны указания захватывать районы, населенные арабами, и укрепляться в них. Некоторые считают «План Д» доказательством намерения сионистов «этнически очистить» захваченные земли от палестинского населения — намерения, восходящего к планам и надеждам, которые со времен Теодора Герцля питали сионисты независимо от политического спектра: избавиться от местных арабов, «переместить» их, чтобы освободить место для будущего еврейского большинства [245].
Одно из самых тщательных и взвешенных исследований вопроса беженцев — это книга «Зарождение проблемы палестинских беженцев» (The Birth of the Palestinian Refugee Problem), опубликованная израильским «новым историком» Бенни Моррисом в 1987 г. и переработанная им в 2004-м [246]. В книге Морриса приводятся свидетельства ранее неизвестных массовых убийств, изнасилований, зачисток и грабежей, совершенных израильскими военными, которые шокировали израильтян и других просионистски настроенных читателей, обеспечив автору известность по обе стороны израильско-палестинского раскола. Однако его кропотливые исследования не заставили его самого поддержать тезис, что палестинцы стали беженцами в результате осуществления сионистами генерального плана по этнической чистке арабского населения Палестины. В дебатах, последовавших за публикацией книги, Нур Масалха и другие критиковали Морриса за неспособность довести собственные рассуждения до логического, по их мнению, завершения [247]. В 2004 г. Моррис, вынужденный пересмотреть свои подходы и выводы, отреагировал на критику: он признал, что до 1948 г. идея «перемещения» пользовалась среди евреев поддержкой более широкой, чем он полагал, но заметил, однако, что «связь между этой поддержкой и тем, что в действительности происходило во время войны, гораздо слабее, чем готовы допустить арабские пропагандисты» [248].
Столкнувшись с такими оспариваемыми трактовками, многие из которых, возможно, так и