Да и время проведения конвента было выбрано тоже особенное: английская армия собралась штурмовать Новый Орлеан. Победи британцы, и сепаратистский конвент, уже работающий, мог принять совершенно иные решения. В реальности же через неделю его работы генерал Эндрю Джексон разбил англичан в битве за Новый Орлеан, что полностью изменило ситуацию и переписало планы Лондона. Великобритания заключила с американцами мир, а сепаратисты, то есть делегаты конвента, по-тихому разошлись, проголосовав за сохранение в тайне любых записей своих заседаний и дебатов. Весьма показательно, что после Хартфордской конвенции партия федералистов в США исчезла, была ликвидирована, преобразившись в республиканскую партию.
Когда в 1815 году был заключен мир, то границы США и Канады остались неизменны. При этом обе стороны англосаксов использовали войну для формирования национального мифа. Британцы начали писать, что отпор вторжению янки «выковал канадскую нацию», а Штаты — об окончательном утверждении независимости и формировании американской идентичности. Все это говорит нам о том, что вопрос Канады в середине XIX века был очень острым для обеих сторон, и его умышленное педалирование Штатами стало одним из рычагов к достижению уступчивости Лондона. 15 сентября 1872 года третейский суд озвучил свое решение: он признал ответственность Англии за действия «Алабамы», «Флориды» и «Шинандоа» и определил сумму компенсации, которую Лондон должен был выплатить Вашингтону.
А вот теперь самое время вспомнить и сравнить сумму, уплаченную США за Аляску в казну Российской империи, с суммой компенсации Великобритании за «невмешательство в гражданскую войну в США».
— За Аляску США заплатили России 7,2 млн долларов (1867).
— За «Алабаму» Англия заплатила США 15,5 млн долларов (1871).
Время одно и то же, доллар один и тот же, а сумма, полученная за Аляску, в два раза меньше, чем компенсация за ущерб от пиратства (каперства) англичан под чужим флагом!
Тут вопрос к дипломатам Российской империи и к императору Александру II: почему суммы не бьются?
Оценивая события той поры, нам, безусловно, необходимо вспомнить (и помнить) и государственных деятелей, которые служили России верой и правдой. Андрей Александрович Попов — командир Тихоокеанской эскадры, которую в Сан-Франциско направила Российская империя, родился в ее столице 4 октября 1821 года, в семье поручика Корпуса корабельных инженеров А. А. Попова. Далее последовало обучение в морской роте Александровского корпуса, потом в Морском кадетском корпусе, который он с успехом оканчивает в 1838 году. Мичман Попов получает назначение на Черноморский флот, где через очень короткий срок получает под свою команду вооруженный пароход «Метеор». При этом свою флотскую службу Андрей Александрович успешно сочетает с разведывательной. В 1853 году, перед самым началом Крымской войны, капитан-лейтенант Попов направляется в столицу Османской империи с целью сбора информации о том, как и чем турки защищают пролив Босфор и остальное Черноморское побережье Турции. Стоит отметить, что ответственные задания руководства флота, а затем и руководства страны, становятся «визитной карточкой» всего служения Андрея Александровича Российскому государству.
Что и как он доложил начальству по окончании своей миссии, мы не знаем, но ее успешность выразилась в новом назначении — капитан-лейтенант Попов получил назначение на должность офицера для особых поручений при адмиралах Нахимове и Корнилове. Тем более что Крымская война уже началась, а значит, что деятельности — непочатый край. Получив под свою команду пароход-фрегат «Тамань», Попов получает и приказ прорвать блокаду осажденного англо-французо-итало-турками Севастополя. Выйдя из гавани с потушенными огнями, искусно маневрируя, корабль благополучно прибыл в Одессу, получил там груз и вновь прошел в Севастополь. Что за груз был на «Тамани», мы также не знаем, но сомневаться в его «оборонительной» направленности и важности не приходится [119]. За выполнение приказа командования А. А. Попов производится в капитаны 2-го ранга и получает под свое командование отряд из трех вспомогательных переоборудованных пароходов (крейсеров) и отправляет на дно шесть турецких транспортов.
Огромен вклад нашего героя в подготовку Севастополя к обороне: он устанавливал на бастионах пушки, снятые с затопленных русских кораблей, организовывал переброску войск и снабжение позиций, руководил постройкой брандеров. Закончил Крымскую войну Андрей Александрович капитаном 1-го ранга, награжденным золотым оружием «За храбрость» и двумя орденами: Св. Владимира 3-й степени с мечами и Св. Станислава 1-й степени. Поскольку по Парижскому трактату, завершившему Крымскую войну, России запрещалось иметь военный флот на Черном море, руководство переводит талантливого офицера на другое направление. Это — судостроение [120]. Сначала — Кронштадт и Архангельск, а потом — и Тихий океан.
По окончании Крымской войны в России практически не было флота. Оставшиеся парусные корабли боевой ценности уже не представляли, а паровых кораблей было по пальцам пересчитать [121]. Флот было необходимо строить заново, на совершенно иных принципах и из совершенно иных материалов. В 1860 году Морское ведомство Российской империи приступило к составлению судостроительной программы строительства броненосного флота. И за 15 лет он появился на Балтийском море — третий по силе в Европе [122]. Роль Александра Андреевича Попова в этом трудно переоценить.
Он получает звание контр-адмирала, и под его командованием в 1863 году Тихоокеанская эскадра отправляется в Сан-Франциско. В ее состав входили корветы «Богатырь, «Калевала», «Рында», «Новик» и клиперы «Абрек» и «Гайдамак». При этом Попов продемонстрировал лучшие качества русских военных моряков. Когда в октябре 1863 года в Сан-Франциско вспыхнул большой пожар, экипажи нашей эскадры приняли участие в его тушении. В результате шесть русских моряков даже погибли, многие получили ожоги и травмы. Благодарности американцев не было границ. «Вашему превосходительству, конечно, уже известно из газет, с какой симпатией мы здесь приняты. 5-го числа город Сан-Франциско дал бал в знак общего расположения к государю и России, который в летописях Сан-Франциско, конечно, останется как самый великолепный на берегах Тихого океана», — пишет контр-адмирал Попов в ноябре 1863 года морскому министру России Краббе.
Следователи часто пишут, что петербургское начальство осталось Поповым недовольно. Причина в том, что он сделал одно неосторожное заявление, которое едва не стоило ему карьеры. И связано это заявление командующего русской эскадры было с капером «Алабама». Дело в том, что именно Сан-Франциско находился в страхе возможного нападения этого судна не только на торговые корабли, но и на сам порт. При этом никакого американского флота в Тихом океане практически не было. Поэтому пришедшая в гавань эскадра русских боевых кораблей была гарантией невозможности нападения «Алабамы» на город! В этот момент власти Сан-Франциско обратились к контр-адмиралу Попову с вопросом, готов ли он применить силу в случае атаки капера на порт. Андрей Александрович ответил да, об этом написали газеты, и тут же разразился серьезнейший дипломатический скандал. Слова русского контр-адмирала означали, что Россия вмешивается в гражданскую войну в США, что Петербург всегда отрицал, прекрасно