— Диверсанты задержаны. Это люди, приставленные к нам человеческим правительством. Их цель очевидна — сорвать переговоры, разрушить наш союз.
Она медленно обвела взглядом членов Совета, и я видела, как многие из них невольно опускают глаза.
— Это нападение ставит под угрозу все, чего мы добились, — продолжила она. — Мы всегда понимали, что среди людей есть те, кто хочет войны, а не мира, но расслабились, не ожидая, что они окажутся так близко.
— Но мы не можем остановить переговоры, — прервал ее кто-то из Совета, — иначе они добьются именно того, чего хотят.
Ра’шель коротко кивнула, соглашаясь. Ее взгляд снова вернулся к нам, и в этот раз она смотрела прямо на меня.
— Что касается тебя, Мойра… — голос матери стал чуть мягче, но в нем все еще звучала твердость, — я думаю, тебе стоит пока удалиться от этих событий. Ты видела, насколько все нестабильно. Твое присутствие здесь больше не безопасно.
Я почувствовала, как напряжение нарастает, и сделала шаг вперед, отпустив руку Кела. На корабль… Она решила сослать меня на корабль…
— Ты права, — ровно произнесла я, будто всегда и ожидала такого исхода. — Это нападение было знаком. Я получила его. Мое место больше не здесь.
Мать пристально смотрела на меня, словно пытаясь прочитать мысли, но я знала, что сейчас она видит перед собой не ту девочку, которой когда-то управляла. Перед ней стояла женщина, сделавшая свой выбор и готовая отстаивать его до конца.
Кел выступил вперед:
— Она уходит со мной. Вы можете не одобрять, но остановить нас уже не выйдет.
В зале снова повисла звенящая тишина. Члены Совета переводили взгляды с Кела на Ра’шель, ожидая ее реакции. Мое сердце билось быстро, тревожно, но уверенно — я больше не боялась того, что скажет мать.
Ра’шель молчала долго, и это молчание было наполнено несказанными словами. Борьбой, которую она вела внутри себя. Я видела в ее глазах и злость, и боль, и материнское бессилие перед выбором, который был сделан не ею.
— Это конец твоей карьеры здесь, — наконец произнесла она, обращаясь напрямую к Келу. В ее голосе была не угроза, а предупреждение, почти сожаление. — Ты больше не сможешь вернуться.
Я невольно усмехнулась. Она повторила то, что я уже говорила ему. Кел смотрел на нее с таким же спокойствием, что и раньше.
— Я понимаю это. Решение принято. Я сумею ее защитить.
Ра’шель вздохнула, на мгновение прикрыв глаза. Затем ее лицо превратилось в знакомую равнодушную маску лидера.
— Хорошо, — холодно ответила она. — Если вы выбрали этот путь, я не стану вас останавливать. Но помните, обратной дороги не будет.
— Мы и не собираемся возвращаться, — тихо ответила я, чувствуя, как горечь переплетается с облегчением от того, что я наконец-то смогла сказать это вслух.
Ра’шель отвернулась, словно решив, что разговор окончен. Члены Совета молчали, не решаясь вмешиваться, не желая нарушать странный и болезненный момент. Все понимали, что принятое решение было важное и… окончательное.
Кел снова коснулся моей руки, осторожно переплетая пальцы с моими. Этот простой жест вернул меня к реальности, к нему, к тому, что теперь действительно имело значение.
— Пойдем, — шепнул он, потянув меня к двери.
Я сделала шаг, еще один, и каждый следующий становился легче. Мы шли к выходу из зала, мимо застывших членов Совета, оставляя за спиной прошлое, мать, переговоры и все то, что больше не было частью моей жизни.
Оглянувшись, я увидела, как Ра’шель смотрит нам вслед. В ее глазах были гордость и грусть.
Когда двери за нами закрылись, я сделала глубокий вдох, чувствуя, как Кел крепче сжимает мою руку. Он задал мне лишь один вопрос:
— Ты не пожалеешь?
Я посмотрела ему прямо в глаза, уверенно улыбаясь:
— Никогда. Ты сумеешь нас защитить.
Глава 29
Вернувшись в свою комнату, я на мгновение застыла у порога, словно пытаясь запомнить каждую деталь: мягкий утренний свет, проникающий сквозь занавески, тяжелое покрывало, сброшенное на край кровати, едва уловимый аромат кофе, оставшийся с прошлого вечера. Сейчас все это казалось мне чужим и далеким, как из другой жизни.
Я медленно прошла к кровати и села на край. Мышцы ныли от усталости, и в душе царил странный хаос — смесь облегчения и грусти, легкой тревоги и сладкого ожидания чего-то нового и неизведанного.
Кел аккуратно закрыл за нами дверь и некоторое время просто смотрел на меня, боясь нарушить молчание. Потом неспешно подошел, опустился рядом и осторожно накрыл мою ладонь своей, чуть сжав пальцы, напоминая, что он здесь, рядом и никуда не собирается уходить.
— Ты в порядке? — спросил он едва слышно.
Я подняла глаза и встретилась с его — такими теплыми, спокойными и внимательными, что на меня нахлынула нежность.
— Почти, — тихо сказала я, стараясь улыбнуться, но меня одолевала печаль, которую я никак не могла победить. — Просто… слишком много всего сразу.
Он кивнул и нежно обхватил мое лицо ладонями, мягко погладив пальцами по скулам, стирая следы волнения и усталости.
— Все будет хорошо, — прошептал он так уверенно, что я сразу поверила ему. Голос проникал прямо в сердце, успокаивая и обещая защиту от любых невзгод. — Я клянусь тебе, Мойра.
Я закрыла глаза, прижимаясь щекой к его ладони, позволяя теплу и нежности прикосновения проникнуть глубже, растворяя страх и тревогу. Эти секунды были так ценны, что я боялась пошевелиться, разрушить хрупкую гармонию момента.
— Нам пора собираться, — наконец прошептала я, не открывая глаз и не желая отпускать это мгновение. — Пока она не передумала.
— Да, — спокойно согласился он, касаясь губами моего лба. — Но у нас еще есть пара минут.
Мы сидели в тишине, позволяя себе в последний раз насладиться этим покоем. Потом я медленно выдохнула и открыла глаза, готовая снова двигаться вперед.
Вещи мы собирали молча, каждый был погружен в свои мысли, но между нами витала невидимая связь — я постоянно чувствовала взгляд, едва ощутимое присутствие, которое казалось надежнее любой крепости. Я аккуратно складывала одежду, и в каждом движении ощущала странную легкость, словно с каждой вещью оставляла позади что-то тяжелое и ненужное.
Когда закончила и повернулась, Кел уже был готов надеть куртку. Но вдруг остановился,