– Напоминаю тебе, Лео, что здесь нельзя лгать. Это физически невозможно. Примерно как в нашем мире – ходить по потолку.
– Но как же…
Лео вдруг устал и сел рядом с Алисой.
Вокруг высились пустые дома пустого города. Сквер был безлюден, как и все вокруг, и Лео вновь ощутил странную тишину.
– Я же чувствую, – жалобно говорил он. – Чувствую, что Бобрая Идея – не ложь, а эта, как вы говорите, внутренняя сущность. Она вообще главная… или одна из главных. Это то, зачем я живу…
– Все правильно, Лео, – негромко сказал Амбуаз. – Ты говоришь о любви к своей стране. Это действительно одна из главных сущностей. Вот только… Ты знаешь, что есть вирусы, которые заражают не организм или компьютер, а именно вот такие сущности?
Лео молчал, косясь на Алису, сверкавшую розовым из-под своих локонов.
– Вирусы? – наконец подала голос она. – Я когда вот тот стих написала – в меня… ну не знаю… кто-то… На том уроке по нацидее… или еще раньше. Вы говорите про… про…
– Что ж, – сказал Амбуаз, поднимаясь со скамейки. – Думаю, пришло время кое-что узнать. Идем!
– Куда?
– Послушаем сильных мира сего.
– А… нас к ним пустят?
– Они не увидят нас.
– Почему?
– Потому что мы этого не захотим. А даже если увидят, ничего нам не сделают. Во всяком случае, здесь. Пошли!
Профессор зашагал к ближайшему зданию. Алиса тоже встала и оглянулась на Лео. На ее ягодицах отпечатался след от скамейки.
– А где это? – спросил Лео.
– А хотя бы вот тут, – показал Амбуаз на все то же здание. – В этой пещере.
– В пещере?..
– Он видит его как пещеру. А мы – как дом, – разъяснила Алиса, взяв Лео за руку. Тот старался не смотреть на нее.
– Это какое-то особое место? Дворец правительства?
– Здесь нет ни дворцов, ни правительств, – сказал Амбуаз, открывая двери. – Здесь даже нет особых мест. Все, что мы здесь видим, – оболочка, созданная нашим я.
– А почему сильные мира сего встречаются именно здесь?
– Потому что нам удобнее сюда попасть. Здесь нет никаких «здесь», Лео. – Амбуаз пропустил вперед его и Алису. – И пространство в Дырке есть лишь постольку, поскольку люди к нему привыкли, особенно новички…
Они вошли в полутемный зал, как в кинотеатре. Сцена была внизу, а они стояли на балконе.
– Помните: мы невидимы, пока не захотим, чтобы нас увидели, – шепотом сказал Амбуаз, пробираясь между рядами.
На сцене, освещенной слабыми софитами, стояли столы, а за ними сидели… нет, не может быть!
Алиса вскрикнула от удивления. Лео и сам так удивился, что перестал коситься на клюквинки под ее локонами.
* * *
Это были тигры. Настоящие полосатые тигры, точь-в-точь как Жорик из Лёникова детства. Только они сидели за столом, как люди, и на них были элитные костюмы с галстуками.
– Кто это? – шепотом спросил Лео у Амбуаза.
– Хозяева жизни. Так они называют себя.
– Тигры?
– Это любопытно. Ты видишь их как тигров, Лео?
– И я тоже! – сказала Алиса.
– Очень любопытно… Вот и послушайте, о чем они говорят.
Во главе стола сидел самый крупный и мордатый тигр. В руках у него были бумаги с какими-то записями.
– Кто это? – спросил Лео. – Неужели… Великий Бобр?!
– Нет. Видишь вон того, плюгавенького, шестой слева? Вот это наш Бобр.
– А тот, наверное, Верховный Ослан? – спросила Алиса. – Или, может, супербосс заокеанских кондоров?
– Нет. Супербосса тут вообще нет – ему наши разборки неинтересны, у него своих хватает. Это Лекс Бабловский. Кажется, он был знаком с твоим отцом. В последние годы он подмял под себя всё и вся.
– Но… он же вроде из правокачей, – неуверенно сказал Лео.
– Все «вроде» остались в твоем мире, Лео… Слушаем!
Лео с Алисой прислушались – и сразу же голоса заговорили ближе, будто кто-то крутанул ручку громкости.
– …Ребят, вы охренели? – рычал Бабловский. – Ты, бобер бесхвостый! На фига тебе сто лимонов на эту вашу всебобрейшую эстафету…Или как ее там? Три десятка памятников Сильной Лапе и тыща духовых оркестров столько стóят?..
– Надо укрепить позиции, – бормотал шестой слева. – Народ шатается, стремно…
– Ну и укрепляй за десять, максимум за двадцать!
– Дык ведь не я смету считал, Лексанчик. Пиарщики мои – умные люди, ты мне сам их продал. Давай доверимся профессионалам…
– Только почему я должен за них платить? И за обстрелы я, и за памятники тоже я? Кстати, каков последний расклад обстрелов?
– По Борщихе фигачим, – подал голос щербатый тигр в очках. На макушке у него почти не было шерсти.
(– Это один из Верховных Осланов, – шепнул Амбуаз.
– Один из? – удивился Лео.
– Да. Их много. Трое сидят здесь… Слушаем!)
– …За боеприпасы поровну: пять лимонов – мы, пять – Бобр. Работает сводная команда. Надежные ребята, у кондоров стажировались…
– По пятиэтажкам, верно?
– Естественно. Наши пиарщики на Бобра повесят, бобриные – на нас. Народ поколбасится маленько, а мы тем временем с бюджетом решим все вопросы…
– Какая планируется прибыль?
– Не меньше трехсот лимонов. Делим пополам с Бобром, как обычно…
– Половина мне!
– Не лопнешь, Лекс? А? Четвертак тебе, и подавись!
– Храбрые мои, вам ваши армии не надоели? Я им только лимончиком капну на носики – и все на вас пойдут. И никакие сказки не спасут вас, шихаризады хреновы! Первым делом бабки, а сказки – это уж потом…
– Р-р-ребят, – рыкнул тигр с выпученными глазами. – Давайте жить др-ружно! Предлагаю: треть Лексу, а следующий обстрел финансируем сами и ни от кого не зависим.
(– Этот тоже из Верховных Осланов, – кивнул на него Амбуаз.)
– Ага, щас, – оскалился Лекс. – А ваши факельные шествия с лазерным шоу кто финансировал? А прошлый обстрел Копытной Гавани?
– В Копытной, кстати, мои ракеты были, – мяукнул Бобр. – Ослам даже брехать не пришлось. А денежки все равно Лексу.
– На то он и Лекс, – зевнул кто-то из тигров.
– Тихо! – рявкнул Бабловский. – Идем дальше по смете. Та-ак-с… тридцать лимонов на Фонд содействия… чему?
– Добру.
(Лео напрягся.)
– Так-с. И на фига мне содействовать добру за тридцать лимонов?
– Это ваще незаменимая контора, – объяснил Бобр. – Добру содействуют, спектакли везде ставят, утренники… и с ними – наших людей. С нашими ушами. А дороже информации ваще ничего нет, ты же знаешь, Лексушка…
– И сколько стукачей ты собрался держать за тридцать лимонов? Хватит с тебя и пяти. Стукач – дело заразное: кто его за работой увидит – сам стукачом захочет быть. Бесплатно… Так, а это еще что? Две отдельных команды на обстрелы границы?
– А то!.. Наша опора!.. А как же! – отозвались сразу несколько тигров.
– Пятнадцать лимонов на них? Типа ваши армии, которые там торчат, не могут друг в друга пострелять? На фига умножать сущности?
– Кха… вот ты всегда был умный, Лекс, – осторожно начал один из Осланов, – а простых вещей не понимаешь. Если армии по правде начнут друг в дружку палить, такая тигровасия пойдет… мама не горюй! А эти ребятки немножко постреляют в нас с бобриной стороны… так, два-три раза (а мы потом напишем, что двадцать-тридцать), а потом другие ребятки в боб-ров постреляют. С нашей стороны… И потом те опять в нас… Мы с Бобром будем друг на дружку валить, и армия нам поверит, потому что она же знает, что не стреляла. Полная видимость войны – и при этом боеприпас экономится, снаряга тоже… Прикинь, как можно на поставках заработать! А? Золотое дно!..
– Ладно. Это дело светлое. Мне тридцать процентов с каждой поставки… А вот тут у вас целых два лимона на новые учебники для средних бобриных школ. От этого какая прибыль?
– Так это опять же пиарщики мои просчитали, Лексушка, – замурлыкал Бобр. – Тут дальняя стратегия: в учебниках усилено бобриное начало,