— Даже если я с тобой пересплю? — посмотрела я ему в глаза.
— Уже сомневаюсь, что получу от этого хоть какое-нибудь удовольствие.
Понимая, что теряю последние шансы, я собрала волю в кулак и, подойдя к Набилю, поцеловала его в губы. Закрыла глаза и приникла к нему всем телом, упираясь грудью в грудь, скользя пальцами по его шее и забираясь в чёрные густые волосы. Это было не соблазнение, а настоящая сексуальная атака. Я должна обезоружить его, вернуть к тому влюблённому состоянию, из-за которого он носился по Парижу и добивался меня.
Набиль ответил на поцелуй, но не перехватил инициативу. Когда мы разъединились, он посмотрел сверху вниз мне в лицо.
— Фальшиво.
— Тебе под стать, — хмыкнула я.
— А если я скажу мне отсосать? Ты и это сделаешь?
Ничего не говоря, я взялась за пряжку его ремня. Он схватил меня за запястья.
— Ты не согласна быть моей женой, а рабыней — да? Где же твоя логика, Элен?
— Может, меня это больше заводит? — повела я бровью, прекратив спорить. Я догадалась, что он отлично понимал всё и без моих слов, осознавал свою ложь, то, что я отказалась быть с ним, когда у него не было на меня рычагов воздействия, а сейчас здесь из-за Саши. Но ему принципиально нужно было делать вид, что у него всё выстраивается в стройную систему, что никто не разоблачил его и не выявил его патологического лицемерия. В его чрезмерном, зашкаливающем самолюбии, в его самоуверенности была червоточина: он боялся выглядеть дураком, и когда становился им в чьих-то глазах, пойманный на своих любовных играх, злился, кусался и зверел.
— Не верится, что тебя вообще хоть что-то заводит!
— Может, просто ты перестал с этим справляться? — бросила я ему вызов. На миг Набиль побледнел, а потом, наоборот, лицо его чуть покраснело.
— Переваливаешь вину на меня?
— Это было предположение, а не утверждение. Или не хочешь рисковать и проверять?
— Проверять, что я смогу завести тебя и доставить тебе удовольствие? — Он поймался на крючок. Он загорелся. Позволить кому-то усомниться в том, что он несравненный опытный любовник? Это Набилю не по силам. И он сам прижал меня к себе и стал целовать. Теперь мне главное было вытерпеть это, пережить. Вымотать его до полуобморочного состояния, а потом, когда он уснёт, забрать сына и скрыться. Если нянька будет препятствовать — ударю её, не побоюсь. Пригрожу ножом — я заметила его на столике в зале, где Набиль ужинал.
Мы упали на кровать, и Набиль, покрывая поцелуями мою шею, верх груди, стал задирать подол, чтобы забраться под него рукой. Внутренне сжавшись, я умоляла себя справиться, изобразить стоны удовольствия, подаваться навстречу, просить ещё. Накрывшее меня тело, некогда желанное и сводящее с ума, теперь ощущалось, как придавивший меня шкаф, из-под которого нетерпелось вылезти. Расстегнувший рубашку, Набиль всё-таки обнажил свой по-прежнему тренированный торс, но эти кубики пресса, упругая грудь, мышцы живота уже не казались мне манящими и красивыми, а напоминали панцирь жука, под которым нет ни сердца, ни души.
Он сам спустил платье ниже, и втянул ртом сначала один мой сосок, потом другой. Проходя это испытание, я закусила нижнюю губу и выдала стон негодования и несогласия за истомлённость. Пальцы Набиля забрались мне под трусики, и хотя чувствительная плоть реагировала на умелые касания, ко мне подкатывала тошнота. Ещё немного, и его член окажется во мне. У меня настолько свело скулы от удерживаемых эмоций отвражения, что я боялась даже открыть рот и спросить о презервативах. Я не хотела ни на чём останавливаться, ничего обсуждать, если залечу — потом пойду и сделаю аборт, но сейчас не хочу обмениваться с ним ни единой фразой. Если вздохами и ахами у меня подыгрывать ещё получалось, то выразить ложь словами я не смогу. Опять накинусь на него и всё выскажу. Нет, Лена, соберись! Ты сможешь. Всего одна ночь. Терпи. Изображай. Поодстраивайся.
Набиль вжикнул ширинкой, лаская ладонью мою грудь, целуя меня.
— Ну, скажешь, что тебе это не нравится? — отвлёкся он, дразняще теребя меня внизу пальцем. Я имитировала подавленный стон. Набиль ждал, увлечённо глядя мне в глаза.
— Зачем спрашиваешь? — нервно улыбнулась я и погладила его по руке. — Продолжай...
Взгляд его сверкнул, как бы говоря: "Что и требовалось доказать!". И в этот момент в двери номера раздался громкий стук. Возможно, Набиль не среагировал бы, если он не повторился. Но стук был такой бахающий, будто не стучали, а выламывали дверь, так что мы оба замерли. Я услышала русский крик из коридора:
— Откройте, полиция!
Ничего не понимая, я перевела взгляд на Набиля. Он не мог знать, что произнесено, но интонация была рычащая, будто за дверью стояла группа захвата, собравшаяся арестовывать террориста.
— Что там говорят? — спросил Набиль.
— Полиция, — повторила я, — просят открыть.
— Что? Какая ещё полиция?
Но стук и невнятный, доносящийся из коридора гомон не прекращались, поэтому Набиль, выругавшись по-арабски (предполагаю, что это было ругательство, впрочем, кто знает?), слез с меня и, застёгивая ширинку, распахнутый, пошёл открывать.
Я натянула платье на грудь, понимая, что понадобится переводчик. Может, кто-то из посетителей принял меня всё же за проститутку и вызвал участкового, чтобы разобраться? Бросив на себя взгляд в зеркальную дверь шкафа, я заметила чуть поплывший макияж — косметика всё же была дешёвая — и растрёпанные волосы. Поправляя их, я высунулась из спальни в тот момент, когда Набиль повернул замок и открыл дверь.
Не сразу поняв, что вижу, я обратила внимание только на то, что за порогом был человек не в форме полицейского, а в камуфляже. Камуфляж резонировал с богатым декором номера и пафосом пятизвёздочной гостиницы. Однако, не успев присмотреться, я увидела выходящую вперёд руку. Вернее, вылетающую. Рука в камуфляже приземлилась прямо в центр лица Набиля, и тот от этого удара отлетел назад, вмазавшись в ножки столика.
А затем порог переступил весь человек. И это был Саша. Мой Саша. Живой.
Глава 16
— Саша! — крикнула я и рванула к нему, на ходу заплакав.
— Лена! — он поймал меня, прижавшуюся всем телом к его камуфляжной форме. Моё приближение заставило его изменить намерения: Саша явно хотел двигаться дальше на Набиля и добавить к тому, что уже сделал, но вместо этого склонился ко мне, заглядывая в лицо. — Ты в порядке?
— Да! Да, со мной всё хорошо!
— Что это такое?! — поднимаясь, Набиль ощупал область удара, и кровь из носа