— Что-то не так?
— Нет, всё так... - выдержав паузу, он выдохнул: — Соскучился.
Жар прилил к лицу, даже к ушам. Но не успела я смутиться, как он поднялся с табурета и в один шаг преодолел расстояние между нами. Я оказалась прижата спиной к кухонному столу. Но не испугалась, а возбудилась. Кровь теперь прилила не только к лицу, но и ниже, горячась и закипая от близости, по которой и я скучала тоже.
— Лен...
— Да?
— Я... ну... - он осторожно положил ладонь на мою талию, через полотенце. — Ты не против?
Я покачала головой.
— Нет.
И Саша тотчас поцеловал меня, прижав к себе. Стиснул в объятьях. Я откликнулась, обвивая его шею руками и чувствуя на уровне живота, как сильно возбуждён Саша. Под полотенцем у меня ничего не было, он это понимал, моментально заведясь. Набилю пришлось бы потратить часы, чтобы найти отклик в моём теле, и то вряд ли бы его потуги увенчались успехом, потому что я была напряжена с ним и умом отторгала все его действия. С Сашей же я расслабилась, успокоилась, и организм, после тёплого душа, после нежных слов и чувства защищённости, хотел удовольствия, был готов к ним, находил удовольствие во всём, что происходило сейчас. Поэтому когда Саша, не оттягивая, расстегнул штаны и вошёл в меня прямо здесь, подсадив на стол, я с наслаждением простонала. Чувствуя его внутри себя, я едва не заплакала от счастья. Двигаясь навстречу его движениям, я впивалась поцелуями в его губы, принимала его поцелуи, блаженствовала под его сильными ладонями, от трепетания его члена, входящего глубже и глубже. У меня кружилась голова, я забыла обо всём на свете, были только мы, я и Саша, наши тела, стремящиеся друг к другу, желающие соединиться. Разрядка пришла неожиданно для меня самой: я испытала сильный оргазм, какие когда-то испытывала благодаря опытности Набиля. Как я считала тогда. Но на деле ключевую роль играла любовь. Ведь сейчас от Саши не потребовалось особого мастерства, чтобы я кончила и прекратила его обхватывать дрожащими ногами.
Открыв глаза, я поняла, что он, тяжело дышащий, кончил тоже. Не в меня, а успев вовремя вынуть.
— Прости, — извинился он. За что? Если бы он не объяснил, я бы не догадалась: — У меня несколько месяцев не было... не сдержался.
— Всё в порядке, — заверила я. Саша оторвал бумажное полотенце и стал протирать следы нашей плотской любви. — У меня тоже с тех пор, как ты уехал, ничего не было.
Он посмотрел на меня с затаённой надеждой, как будто всё ещё сомневался, не спали ли мы с Набилем в его отсутствие?
— Саш, я должна тебе кое-что сказать.
— Да? — он напрягся. Ждал какого-то разочаровывающего признания?
— Ты должен знать, что я скажу это тебе не потому, что благодарна сейчас за избавление от Набиля, не потому, что счастлива, получив назад сына. Не от мимолётных эмоций, переполняющих меня...
Рядом запрыгала крышка, и мы только сейчас заметили, что из носика чайника давно столбом валит пар. Мы одновременно вытянули руки выключить конфорку и выключили её, не знаю, кто именно, наши пальцы объединились, делая это.
— Так что ты хотела сказать? — пожалел Саша об отвлёкшем явлении.
Глядя на него, я набралась решимости и выдала на одном дыхании:
— Я люблю тебя. Люблю очень сильно, и поняла это не сейчас, не только что, и не в гостинице, а ещё когда ты уехал. Когда осталась без тебя и поняла, как сильно о тебе волнуюсь, как не могу без тебя. И не хочу без тебя.
Дослушав, Саша задышал более взволнованно. Опять подошёл ко мне. Осторожно взял лицо в ладони.
— Значит, наконец, ты согласна выйти за меня замуж?
Опять заслезились глаза. Что ж я такая впечатлительная и сентиментальная!
— Ты правда этого по-прежнему хочешь?
— Больше всего на свете. Выйдешь? У меня кольца, правда, с собой нет, но могу встать на колено...
— Боже, не нужно! — удержала я его и, смеясь сквозь потёкшие слёзы, закивала: — Выйду! Конечно же выйду, Саша!
— Ура! — просиял он и поцеловал меня. Крепко, горячо. Не с напускной страстью, а с непередаваемой нежностью, любовной заботой. Мы с трудом оторвались, и я втиснула между поцелуями:
— Чай же пить собирались!
— Да чёрт с ним!
— Нет уж, давайте выпьем, Александр Дмитриевич!
— Ох, всё, уже с уважением, как к мужу? — засмеялся он.
— Не знаю почему так сказала, захотелось.
— Ну-с, давайте выпьем, Елена Николаевна...
— Ой нет, ты меня так не называй, — захихикала я, — старухой себя почувствовала.
— Хорошо, — он взял мою руку и поцеловал, поднеся к губам, — но после чая — на второй заход.
— Так сразу?!
— А чего тянуть? Я тебя несколько месяцев не видел. Надо нагонять.
— Очень многое нужно нагонять, — погладила я его по щеке, — хочу дать тебе столько любви, сколько задолжала за всё это время.
— Плюс проценты, — подмигнул он.
— Ах ты!.. — в шутку рассердилась я.
Мы засмеялись. Налили чай и, не сговариваясь, стали торопливо его пить, едва не обжегшись. Разбавили холодной водой. Но всё равно не допили: Саша подхватил меня на руки и понёс в спальню мимо двух сдвинутых кресел, в которых мирно и беззаботно спал Сан Саныч, представления не имея, как много успело произойти с его появления на свет. А сколько ещё произойдёт? Но теперь, рядом с Сашей — старшим — я была уверена, что происходить будет только хорошее.
Глава 18
(последняя)
Проснувшись на следующее утро от плача сына, я дёрнулась и, не до конца открывая глаза, буквально выпала из кровати, побежала на звук. Сквозь сон мне казалось, что Набиль уносит его, и Сан Саныч плачет, зовя меня. Но по мере того, как я подбегала к сдвинутым креслам и хватала ребёнка, кошмар рассеялся. Это был всего лишь сон.
— Тише, тише мой маленький, сейчас я тебя накормлю, подожди немного, — я завертела головой в поисках сумки. Куда я её бросила вчера, придя сюда? Боже, неужели всё действительно так и произошло, и я в безопасности?
— А меня?
Я обернулась, и увидела в дверном проёме спальни зевающего Сашу в трусах.
— А ты большой, сам поешь. К тому же, я не знаю, есть ли что в холодильнике.
— Сейчас посмотрим, — сказал он и сам пошёл на кухню. Я испытала лёгкое, но приятное смущение, когда он проходил мимо. Хотя мы