— Чего я буду мелькать у вас перед глазами. Вот, Шумиловы съедут, и будете жить поживать, — говорила она.
А я всё же думаю, мама устала от нас, захотела пожить в одиночестве. Хотя бы на склоне лет завести отношения с кем-то. Полжизни растила меня! Потом нянчилась с Майей. Ожидала подвоха во всём. И всегда говорила:
— Как Костя любит тебя, так никто не сумеет. Такую любовь беречь надо, поняла? — словно боялась, что я передумаю и разведусь.
Не представляю себе, что она скажет теперь. Как отреагирует, узнав, что Шумилов мне изменил. И с кем? С моей лучшей подругой! Мне даже самой слабо верится в это. Как будто вот-вот проснусь и открою глаза, и всё будет как прежде…
Посидев полчаса, поднимаюсь. Довольно жалеть себя! Нужно работать. У парней из агентства заказала новую вывеску. Теперь моё кафе будет называться «ВитаЛина». Конечно, завсегдатаи будут его по инерции звать «ВитаМила». Придётся менять не только витрину, но также и все документы. Ничего, изменю! Это как новую жизнь начинать, с новым паспортом.
— Дольская! — за спиной у себя слышу женский голос.
Обернувшись, пытаюсь найти того, кто кричал.
— Вита! — в небольшом отдалении — девушка, женщина. Невысокая, темноволосая. Стрижка каре так идёт её облику. Строгий пиджак обрамляет фигуру.
Я щурюсь, пытаюсь вглядеться в лицо. Незнакомка подходит, и я узнаю в ней свою одноклассницу, Катю Сипович. Ну, надо же! Как изменилась! Была серой мышкой, а стала…
— Привет! Кать? Ты ли это? — развожу я руками, — Тебя не узнать!
— Да, ну ладно, — смущается Катя, держит сумочку в тонких руках, — А ты вообще не изменилась с тех пор!
— Скажешь тоже! Не льсти, изменилась, — машу я рукой.
— Вот, неправда! Я сразу глядь, это же Дольская Витка идёт! — восклицает Катюша.
Она была отличницей в школе. Из категории тех, кого не принято звать на тусовки. Ну, мы и не звали! Мы с Милкой вообще мало кого допускали к себе. Чтобы с нами дружить, нужно было пройти «аттестацию». Быть современной и модной, иметь хотя бы одну тройку в четверти, иначе никак. Нравиться мальчикам, но притом отшивать их! Ну, и конечно, иметь вес в пределах девчоночьей нормы. А вот Катя была полновата, при всех своих прочих «грехах».
— Катюш, ну, ты просто красавица! — восхищённо смотрю на неё. Теперь от той девочки с полными бёдрами не осталось ничего, разве что слабый намёк в чуть смущённой улыбке.
— Ну, хватит меня изучать! Расскажи, как сама? — становится ближе, и я вижу полосы мелких морщинок. Следы возрастных изменений не скрыть! И в чужих лицах ты видишь их более явно, чем в зеркале.
— Да как, — пожимаю плечами, — Нормально. Пока ещё замужем, двое детей. Вот, кафе «ВитаЛина», моё.
На автомате назвав его так, я решаю не исправляться. Катюша глядит в направлении жеста и, не заметив ошибки, спешит удивиться:
— Вот это да! Ну, здорово! Только я не поняла, что это значит «пока ещё замужем?».
Её улыбка действует на меня так обезоруживающе, что я тоже смеюсь. И своим грустным мыслям, и этой подавленной боли внутри.
— Так, может, зайдёшь? Чего мы стоим тут, на улице? Я тебя угощу! Если, конечно, есть время? — предлагаю абсолютно искренне. Почему-то её появление здесь ощущается мною, как благость.
Катя глядит на часы. Те у неё на изящном браслете.
— Времени где-то минут сорок. Я тут решила по магазинам пробежаться, между эфирами. Вот, прикупила белья, — демонстрирует скромный пакетик с извилистой надписью.
— Между эфирами? — хмурюсь, — Ты что, на телевидении работаешь?
— На радио! — вновь улыбается Катя, — «Радио Петербург», одноимённое, можно сказать.
— Класс! — восторгаюсь, — И что ты там делаешь?
— Веду интервью, принимаю гостей, ещё иногда ставлю музыку, — быстро транслирует Катя. И голос её мне, как будто знаком.
— А новости? Новости тоже ведёшь? — уточняю.
— Я раньше вела, а сейчас в основном интервью, передачу «Прогулки по Питеру». Новости, знаешь ли, слишком напряжено.
— «С вами была Катя Сипович, до скорых встреч», — повторяю я смутно знакомую реплику.
— Да, да! Это я! Моя фишечка, — Катя смеётся, — Сипович-встреч, вроде рифма!
В своём позитиве она так заразительна, что мы, шутя, вспоминая, толкая друг друга, идём в направлении кафе.
— Ух, ты! Вот это красота! — восхищается Катя, стоит нам вместе войти. Она трогает пальму у входа, — Живая?
— Конечно, — смеюсь, — Всё живое! Это я раньше цветы разводила, потом у нас дома собака завелась. Пришлось выбирать между ними.
— Собака? Я обожаю собак! А какая порода? — Катерина садится за столик, предложенный мною. Люблю этот стол, у окна. Можно следить за прохожими, оставаясь при этом невидимой им.
— Корги, сейчас покажу, — достаю я смартфон, и жестом позвав к нам Ларису, сажусь рядом с ней.
Пока Катя листает альбом «Капустяныч», я беру белый чай и чизкейки. Катя кофе не пьёт, сдобу ест только по праздникам. В общем, поклонница ЗОЖ. Не то, что я!
— А вот этого парня я знаю, — дойдя до снимка, где Костя держит Капустина, а на лицо ему падает тень, Катя щипками пытается приблизить, — Это Костя Шумилов?
Я, чувствуя сильный укол где-то в области сердца. Забыла совсем, это фото переместить в другой альбом. А лучше всего, удалить фото с ним!
— Да, Шумилов, чего уж скрывать, — пожимаю плечами.
— Вы с ним до сих пор общаетесь? — удивляется Катя, и приблизив ещё, упирается взглядом в экран, — Слушай, а он возмужал, изменился!
Я прячу ладони между колен. Кольцо на безымянном отчаянно давит, так хочется снять. Я пальцами глажу его, будто пытаясь себя успокоить. Говорить, или нет, что Шумилов — мой муж? Мой пока ещё муж…
Но в этот момент выручает Лариса. Приносит заказ. И Катюша, отвлёкшись, возвращает мне гаджет. И я, стоит Ларе уйти, перевожу разговор на неё.
— Ну, а ты, замужем, нет? — говорю это так легкомысленно, будто значения не имеет, замужем мы, или нет.
— Ой, да, — Катя кивает, — Была до недавнего времени. А потом развелась! Сын остался от первого брака. От второго дочурка.
— Второго? — подперев щёку ладонью, с интересом смотрю на неё.
— С первым мужем мы с юности жили, а потом он меня приревновал к моей карьере. Когда в гору попёрла! Упрекал, что, дескать, я сплю с директором радиостанции.
— А ты? — поднимаю я брови.
— А я и спала, — беззаботно, с такой же улыбкой, произносит Катюша, — Но только не с директором, а с продюсером. За него же и вышла потом. Но мы слишком разные с ним оказались.
— Ну, детей нарожала, уже хорошо! — привожу веский довод.
— Да я и