Муж входит в спальню, когда я решаю, что взять из одежды. Составляю комплекты на разную погоду, на каждый день…
— Ч-то ты делаешь? — хмурится он.
Переодетый в домашнее, выглядит как-то иначе. Как будто устал и не выспался. Может, оно так и есть? Страдает теперь по Милане! И думает, как бы выйти сухим из воды?
— Со-би-ра-юсь, — говорю по слогам.
Решаю, что к синим джинсам лучше взять белый пиджак, а к синему пиджаку подойдут светло-голубые широкие брюки.
— Куда? — вопрошает с волнением.
Я делаю вдох:
— Как куда? Я же тебе говорила, я съеду, как только уедет Антон.
— Я не думал, что ты так серьёзно настроена, — он стоит, сложив руки на груди. И глядит на меня исподлобья.
Повернувшись к нему, я кладу на кровать список нужных вещей:
— Кость, я настроена очень серьёзно. И давай не будем об этом?
Мои надежды на то, что он может уйти и оставить меня продолжать свои сборы, рассеиваются. Шумилов заходит, прикрыв за собой двери спальни. Оглядев груду тряпок, скрежещет зубами:
— Ты намерена бросить меня?
— Кость, я прошу, не сейчас! Здесь Антон, — понижаю я голос до шепота, — Мы с тобой уже всё обсудили.
— Что обсудили? То, что ты будешь жить с ним? — хриплый шепот Шумилова требует точных ответов, которые я не могу дать сейчас.
— Я буду жить одна, Кость. А ты можешь жить с кем угодно, — отвечаю как можно спокойнее.
Шумилов, найдя среди прочих одежд мой интимный комплект кружевного белья, вынимает его. Держит, пристально глядя. Тёмно-зелёное кружево, шёлк. На теле оно выглядит круче, чем на плечиках.
— Вот это ты тоже прихватишь с собой? — тычет этим комплектом в меня и впивается взглядом так резко, что я отступаю.
Неожиданно дверь открывается. На пороге стоит удивлённый Антон.
— Я стучал! — говорит он в своё оправдание, — Вы чего тут?
Шумилов, свернув мои трусики, прячет подмышкой. А я выдаю:
— Вот, решила прибраться в шкафу!
— Ааа, — тянет Антоха, — Понятно. Я это…, - он кивает себе за плечо, — Хотел погулять. Капустина взять?
— Я уже выводила его, — хмурю брови, — А куда ты собрался гулять?
Тоха в ответ поднимает глаза к потолку:
— Ну, надо мне, ма! Навигатор проверить. Я тут, по райончику круг сделаю и вернусь.
— Хорошо, — отвечаю, — Возьми Капустина! И чтобы через час был дома.
Антоша уходит. В момент, когда дверь закрывается, Костя бросает бельё на постель:
— Может быть, ты давно собиралась нас бросить? Просто смелости недоставало осуществить этот план? — язвительно щурится он. Уже не стесняясь говорить в полный голос.
— Шумилов, изложи свои фантазии на бумаге! Я почитаю их вместо романа перед сном, — усмехаюсь ему.
Он шумно пыхтит и выходит из комнаты. Хлопает дверь кабинета. И я опускаюсь на нашу постель. Пока ещё нашу! Беру в руки тот самый комплект. Как ни больно сейчас вспоминать, но когда-то Шумилов снимал с меня это бельё, и любил, вот на этой постели.
Глава 6. Костя
Настал день X. Я купил себе настойку пиона. И храню его в кабинете, ближе к себе. Хотя написано, что его нужно хранить в холодильнике. Но я думаю, и так сойдёт! Это ж не химия, а натуральное средство? Вита, кстати, тоже пополнила свои резервы. И на дверце холодильника появился новый «пузырь».
Я пить не стал, за рулём. Мне выпала честь отвезти сына в лагерь. Вместе с нами поедет Виталя, а это уже, хоть и маленький, всё-таки шанс. На обратном пути будем ехать вдвоём. И боюсь и ликую!
Тоха собран и готов к отправке. Нужно заехать за другом его, Саней Ивановым. У того папа вечно в разъездах. А мама машину не водит. Не то, что моя Виталина! Заправский гонщик. Но её «жук» маловат для четверых человек и двух больших чемоданов.
— Капустин, я буду скучать! — треплет Тоха питомца, и чмокает в нос.
Тот отзывается лаем.
— Он по тебе тоже, — смеется Виталя.
Сегодня она в мятной кофточке. Не знаю, есть такой цвет, или нет? Но ей очень идёт! Он, вот именно, мятный. Не зелёный, не синий. Освежающий, как морской бриз. Белые брючки сидят по фигуре. Я невольно любуюсь её круглой попкой. Сколько дней мы не делали ЭТОГО? А у меня уже всё отзывается так, что аж стыдно…
К Ивановым мы добираемся чуть позже, чем обещались. Из-за утренних пробок. Не люблю из-за этого Питер! Вечные пробки, собственно, как и в любом большом городе. Но иногда, кроме как на машине, не получается.
Иванова Нина стоит у подъезда, даёт наставления сыну. Тот, с видом таким же, как Тоха, когда Витка учит его, принимает её инструктаж. И радостно хмыкает, когда я бибикаю.
Витка выходит, я приветственно машу Ивановой и принимаю от Сани багаж.
— Здрасте, дядь Кость! — тянет он руку.
Я по-мужски пожимаю:
— Готов к труду и обороне? — шутливо интересуюсь.
— Готов, — усмехается он.
Я легко нахожу общий язык с молодёжью. Как-то умею вести себя так, непредвзято. Скрываю своё превосходство, для которого, в общем-то, есть предпосылки. Но я не бравирую им! Наверное, что-то осталось во мне ещё со времён моей собственной юности? И до сих пор отзывается приятной ностальгией, в компании таких вот растущих умов.
Наблюдаю, как Вита с Ниной беседуют. Та чуть повыше, одета в спортивный костюм из велюра. Если б не этот костюм, то я бы её не заметил вообще, среди пышных кустов, обрамляющих вход в их подъезд. На фоне Витали любая проигрывает! Её яркий рыжик, сияющий взгляд и привычка всегда улыбаться, беседуя с кем-то, выделяют её среди многих других. Или я субъективен? Плевать! Просто в который раз убеждаюсь, что Вита гораздо красивее многих. Но при этом теперь далека, как планета Венера от Марса.
— Пока, ма! — машет Санёк в приоткрытую «форточку» Опеля.
Нина Иванова провожает нас долго, пока не минуем их двор. Когда выезжаем из города, я, наконец, выдыхаю. По городу ездить — сплошная пытка! Светофоры, бесчисленный трафик. Даже я со своей несгибаемой тягой быть вечно в хвосте, напрягаюсь тому, как насыщен субботний поток.
Едем в сторону лагеря. Добираться не долго, часа полтора. Расположен он в тихом полесье. Высокие сосны и свой водоём, детям только на пользу. Те уселись плечами друг к другу и что-то усиленно смотрят в