— Чем это так воняет? — кривит Витка свой вздёрнутый носик, и ведёт им как пёс.
— Это…, - чешу я в затылке, — Эмм…
— Говном! — изрекает Виталя, — Воняет говном!
Она быстро находит виновника всех моих бед. Тот выбегает встречать. И, наступив лапой в свои нечистоты, этой же лапой берётся её «обнимать». На ноге у Витали остаётся коричневый след.
— Шумилов…, - растеряно фыркает Вита, — Это что?
— Это не я! — тороплюсь оправдаться.
— Я вижу, что это не ты! — заверяет она.
А затем, обнаружив ту самую лужицу, которую я всё же успел наполовину убрать. И тряпку с ведром в уголке… Упирается взглядом в меня. Я буквально готов провалиться сквозь землю.
— Капустяныча пронесло, — роняю нервозный смешок.
— Пронесло? — цедит Вита, и делает шаг, наступая, — Ты чем его накормил, изверг?
— Ну, это ты зря! Мы с Капустиным душа в душу, да? — я смотрю на того, ожидая поддержки.
Но он, похоже, за пару дней успел соскучиться по любимой хозяйке, что так и трётся возле неё. Я тоже, признаться, скучал! Так скучал, что охота… прижать её к стеночке, и…
— Шумилов! — взрывается Вита, как маленький рыжий фонтан, и фонтанирует гневом, и мечет горящие искры из глаз.
— Я… ничем таким не кормил. Честно! — а что мне ещё говорить? Признаваться, что стал завсегдатаем отдела готовой продукции? Стыд! Как будто я не женат.
Витке, однако, мои заверения по боку. Она, сверкнув взглядом, топит на кухню. Когда я прихожу, то она, изучив содержимое мисок, ищет «улики» в ведре.
— Это что? — вынимает на свет упаковку, в которой недавно был комплексный обед, — Ты вот этой гадостью собаку кормил?
— Вообще-то вполне себе! — говорю я, сложив на груди руки, — Я и сам ел, между прочим.
— Сам ты можешь есть, что угодно! — повышает она голосок, и, взглянув на состав, произносит, — Мясо, ещё и под соусом! Господи, да как он не сдох?
— Так я же не сдох? — развожу я руками, — Вот, живой, как видишь!
— Вижу, — косится грозно. Так, словно желает мне смерти!
— Ну, угостил его малость! Просил же? — не могу я понять, что не так.
Вернув упаковку в кухонную урну, Виталина вздыхает:
— У Капустина очень чувствительное пищеварение. Он — особенный пёс! У него непереносимость лактозы. И мясо ему можно только сырое, желательно, вырезку.
— Губа не дура, — хмыкаю я.
Капустин стоит, как будто ни в чём не бывало! Словно не он только что накосячил, а я.
— Так, — произносит Виталя, и делает пальчиком жест, убирая упавшие пряди со лба, — В общем, там написала тебе, как платить. За интернет — ежемесячно, в конце месяца. Пароль и номер договора написала, также телефон службы поддержки там. Показания счётчиков будешь передавать раз в месяц через сайт жилкомпании. Счётчики у нас в ванной и в коридоре. В общем, что непонятно, звони!
Она торопливо минует меня, идёт в спальню. Слышу, как открываются дверцы шкафчиков. Мелодрама «Семья подождёт», продолжение следует…
Захожу и сажусь на постель, наблюдая, как Вита шерстит гардероб.
— Ничего, кстати, книжка, — киваю на книгу, лежащую рядом на тумбочке.
Она быстро подходит ко мне, наклоняется. Волосами касается шеи:
— Позволь?
Лицо её так соблазнительно близко. Я, кажется, даже узрел её родинку, «мушку» на шее. Вот бы сейчас обхватить эту беглянку за талию и повалить на постель…
Но она, взяв подушку из латекса, быстро взбивает её, и кладёт в безразмерный пакет.
— Ну, и как тебе… спится одной? — говорю.
Она усмехается:
— Спится!
— Или, может быть, ты не одна? — произношу так… на всякий пожарный.
— Шумилов! — конфузится Вита, — Тебя не должно волновать, с кем я сплю.
— Не должно? — поднимаю ладонь, на которой кольцо, — Мы с тобою женаты, забыла?
— Да, пока ещё, — говорит с сожалением, — Я, кстати, подам на развод. Сейчас с делами разберусь и… подам.
Она расправляет ночнушку из кружева. Которую я подарил! Она выбрала, я подарил. Как сейчас помню этот нарядный пакетик.
— Это ты для кого? Для незримого гостя? — говорю я с издёвкой.
— Шумилов…, - посылает исполненный «радости» взгляд. Бросает в пакет ещё что-то.
Я поднимаюсь, решаю закончить уборку. Пока Капустин не растащил своё «гэ» по квартире. Подтерев сначала салфетками, после — водой из ведра, я выливаю его содержимое.
Вита выходит с пакетом в руках. Одобрительно хмыкает, видя, как я постарался.
— Капустин, рыбонька моя, собирайся! Уходим!
Я опускаю ведро на застеленный мягкой дорожкой пол туалета:
— Ты что… забираешь Капустина? — появляюсь в прихожей.
Вита старательно ищет какую-то обувь:
— Подай! — она тычет в коробку, достать которую, в силу своей миниатюрности, не получается.
— Не подам! — становлюсь, руки в боки.
Она, обернувшись, скользит по мне взглядом:
— Ну, ладно! — торопится в кухню, и возвращается оттуда уже с табуреткой в руках.
Я гляжу, как она достаёт с верхней полки коробку.
— Ты не можешь забрать Капустина! — говорю убеждённо.
— А кто мне помешает сделать это? — натужно кряхтя, возвращается на пол.
— Я помешаю! — упорно твержу, — Это не только твой пёс, но и мой тоже!
— Можешь брать его на выходные, — произносит Виталя, как будто продумала всё, — Заодно и потренируешься на Капустине.
«Потренируюсь», — думаю хмуро. О чём она?
— Я не согласен! — становлюсь возле двери.
— Шумилов, ты хоть бы себя держал в рамках. Куда тебе пса? Ты уже накормил его хренью, что он обосрал всю квартиру! — несётся обратно на кухню с табуреткой в руках.
Мне приходится вжаться в угол:
— Ну, не всю, — возражаю.
Едва ли мои возражения стоят чего-то? Виталя уже всё решила. Впрочем, как и всегда!
— Он с тобой до ручки дойдёт, заболеет, покроется струпьями и колтунами, — выгребает она содержимое пёсьей «кормушки».
У Капустина есть свой собственный ящик, где хранятся игрушки, ошейники, всякие прибамбасы, вроде резиновых косточек. Кому что!
— Не преувеличивай, ладно? Я вообще-то расчёсывал его! — привожу аргумент.
Она поднимается с корточек. Проходя мимо, смотрит с упрёком:
— Ты хоть бы себя расчесал!
Я провожу рукой, собирая волосы в хвостик. Ну, забыл расчесаться, подумаешь! Я же не знал, что она нагрянет сюда поутру.
— Какая же ты…
— Ещё одно слово, — шипит Виталина, — И я снова ударю тебя!
— Бей! — подставляю я щёку, и жмурюсь, ожидая почувствовать лёгкую боль.
Вместо этого Вита уже обувается, цепляет на шею Капустину поводок.
— Нет! — я пытаюсь пробраться к двери. Но пакеты мешают!
Виталина, толкнув дверь своей круглой попкой, выводит Капустина. А после — выходит сама, прихватив с собой всё. И как только смогла?
Мгновение смотрю, как она вызывает лифт,