— До сих пор не спала, — отвечает, — А зря!
— Не ври мне! — цежу я сквозь сжатые зубы.
Глаза, что глядят на меня, наполняются гневом:
— Да как ты смеешь вообще упрекать меня в чём-то? Ты спишь с моей лучшей подругой? Прости! Нет, не так! Она была моей лучше подругой до тех пор, пока я не узнала, что ты с ней спишь.
— Это было всего один раз, прошлым вечером, — против воли мой голос звучит извинительно.
— Не ври! — возражает она.
— Виталин, я не вру! Ты должна мне поверить, — делаю шаг к ней, желая коснуться.
Но Вита взрывается криком:
— Не смей прикасаться ко мне! Не смей, — добавляет она уже тише, — Мне противно.
Я так и стою, с обращённым к ней взором. Ладони застыли, как будто сжимая невидимый глазу предмет.
— Вит, я прошу, это было всего один раз, — я уже не стыжусь прозвучать умоляюще.
Но она холодна, как античная статуя. Белая, будто вся кровь отлила от недавно пылающих щёк.
— Мне противно даже думать о том, что было между тобой и Миланой. Я не хочу ничего знать об этом! Ничего. Просто сейчас уходи.
— Вита..., - молю я одним своим голосом. Одним обращением к ней.
— Я прошу об одном. Уходи, — отрезает она. И нет грусти, нет злобы. Одно только твёрдое «нет» в каждом слове.
Уж что-что, а отказывать Вита умеет.
Я пару мгновений молчу, понимая, что дальше просить бесполезно.
— Ты вернёшься сегодня домой? Ведь Антоша...
— Я же сказала, я съеду, когда он отправится в лагерь, — жёстким, как сталь, голоском отвечает она.
В груди у меня загорается лучик надежды. До отъезда Антона пять дней. За пять суток многое может случиться. При сыне она будет паинькой. Правда? А уж я постараюсь исправить всё то, что наделал. Не знаю, как именно! Сердце подскажет ответ.
Глава 3. Вита
С утра Милы нет на работе. Наверно, боится, что я повторю? Зализывает раны в своём закутке. Стараюсь не думать о том, сколько раз они там, с моим Костей...
Официантка Лариса глядит озадаченно. После вчерашнего все так глядят! Стараюсь отвлечь разговорами:
— Ну как, именинница? Не сильно расстроилась? Как там её звали, Кристина?
Лариса в ответ улыбается:
— Нет! Она удивилась. Говорит: «Мне столько не съесть!».
Я смотрю на витрину, где стоял «образец». Та как будто осиротела. Надо бы что-то поставить сюда. Но сейчас у меня нет ни малейшего желания фантазировать.
— Ларис, как-то украсьте витрину? Можете что-то придумать с девчонками. Рассмотрим любые варианты. На ваш вкус и цвет, — снимаю с себя полномочия.
Наверно, впервые за долгое время! Как там Шумилов учил? «Умей делегировать».
Лариса сперва замолкает, даже про кофе забыла. Тот уже приготовился кофемашиной.
— Мы... сами? — уточняет она у меня.
— Да, — пожимаю плечами, — А что? Пускай каждая предложит что-то своё. А мы конкурс устроим на лучший вариант оформления нашей витрины.
Она оживляется, глаз заблестел:
— Хорошо, Виталина Михална! Я уже кое-что придумала.
— Вот и здорово! — я ободряю её, а сама обращаю лицо к монитору компьютера.
Столько дел! Завтра вешают новую вывеску. Нужно меню утвердить для выпускных. В конце июня у нас будет праздновать частная школа. Учеников в ней немного, но все из хороших семей. А значит, с претензией!
«Что же делать», — в отчаянии думаю я. Нужно искать себе нового повара? Главного повара! Но подобных Милане, найти не так просто. Как бы зла на неё ни была, но она — специалист в своём деле. Если уйдёт, уведёт за собой клиентуру. А у меня останутся булочки. На них далеко не уедешь! Уже не бутик, а простая пекарня.
Вдруг меня осеняет. О, Господи! Вывеска. Ведь если Милана уйдёт, то мы перестанем быть «ВитаМилой». А кем же мы станем? Я издаю долгий стон. Опускаю в ладони лицо. Нужно брать себя в руки. Но как?
Открываю страничку в социальной сети. Та пополнилась новыми отзывами от благодарных посетителей. У нас есть система лояльности. Те, кто бывают у нас регулярно, получают подарки и скидки.
Одна девушка пишет:
«Девочки, вы просто супер! А торты от Миланы Измайловой — это отпад».
Раньше меня бы обрадовал этот отзыв. Более того! Я бы сделала скрин и послала Миланке с вопросом: «Ты видела?».
А сейчас только боль. Пустота. Безысходность.
«На день рождения мужа заказывала торт в «ВитаМиле». Было жалко его резать! Настолько красив», — пишет другая поклонница нашего творчества.
Вспоминаю, какой торт Милана пекла на мой день рождения. Ювелирный! Поистине. Шоколад, гроздья красной рябины на фоне его, и тонкие листья из мастики, почти как пергамент. Две бабочки. Мила сказала, что это — мы с ней.
На глаза наплывает противная влага. Я озлобленно тру их! Не стала сегодня наводить марафет. Нет никакого желания краситься и наряжаться. Даже не ела с утра, только кофе пила.
«Процветания вашему заведению!», — пишет ещё одна дама. Ну, наконец-то! Хоть кто-то желает удачи не Милке, а нам. Но то, что написано далее, стирает весёлый настрой: «Очень люблю отмечать в нём все праздники. Таких тортов я не ела нигде».
Да что ж вы, всё торты и торты? Как будто кроме них больше нет ничего. Вот, к примеру, косички с картошкой, самса из говядины. В конце концов, мини-пицца, которую нам предложила Наташа. Может быть, сделать акцент на сдобе? Расширить её предложение. И пекарню назвать... Но вот как? Назову «Виталина». От скромности я не умру.
Телефон на столе дребезжит. Я смотрю на экран. «Не звонить». Пожалуй, пора обозвать его как-то иначе. Никита. Невольно думаю в этот момент:
«А как же записана Мила в Шумиловский справочник?». Никогда не обращала внимания. А стоило бы...
— Да, алло, — отвечаю устало.
Никита на том конце провода решает начать с извинений:
— Вита, привет! Я хотел извиниться.
Усмехаюсь своим грустным мыслям. Только что эта новость о том, что он знает про Майю, меня поразила. Да так, что всё отошло на второй план! А нынче, как всё изменилось? Я даже забыла об этом. О нашей ссоре, что случилась вчера. А, кажется, это было давно...
— Ой, Никит, сейчас вообще не до этого, — отзываюсь таким грустным тоном, что он уточняет.
— А... что-то случилось?
— Случилось, — вздыхаю я с горькой усмешкой.
— Я могу тебе чем-то помочь? — выясняет он тут же. В чём не откажешь ему, это в чуткости. Но сейчас эта чуткость совсем ни к чему.
— Нет, не